— Какой большой лист! — произнесла девочка. — Клён, на котором он рос, должно быть, громадный!
Лаурион тем временем возбуждённо крутился вокруг Нилоэлы.
— Но это не корица, — с небольшим сожалением промолвила Нило. — Что ж, придётся пить чай без неё.
Щенок недоумённо заморгал. Ему были не понятны лёгкие нотки разочарования, прозвучавшие в голосе хозяйки.
— Погоди… — девочка принюхалась к исполинскому листу: пряный, сладковато-тёрпкий аромат увядания, смешанный с запахом сухой земли. — Оказывается, запах палых листьев напоминает корицу, — улыбаясь, произнесла Нилоэла.
Лау игриво замахал хвостом. Осознание того, что ему удалось порадовать хозяйку, привело щенка в бурный восторг.
____________________________________________
На написание данного отрывка вдохновил вот этот арт http://yadi.sk/d/Vp8jrU80JiVX2
***
Саунд: «Erutan — Birds of a Feather»
Солнцеворот 2934 года
Пышный праздник лета длится вот уже вторую неделю. Поля, луга, рощицы Шира дышат жизнью. Налитые соком зрелости, клонятся к земле злаки. В садах румянятся яблоки, на грядках поспевают многочисленные овощи. Воздух наполнен медовой сладостью цветущих клумб и лужаек. Приречье радует глаз в это время года: много солнечного света, ярко-голубое небо, густые живые изгороди, поросший лесом берег маленькой речушки, заросшие кустарником волнистые возвышенности. Над прогалинами порхают пёстро окрашенные бабочки, доносится стрекотание насекомых. Оно привлекает многочисленных птиц: в зелёных кронах деревьев звенят их песни. Птичий хор сливается воедино с мелодичными голосами хоббитов.
Дневной свет, словно капризный ребёнок, ни в какую не хочет покидать улицы Тукборо. Он до последнего пытается хитрить: прячется в кронах деревьев, золотит воду в кадках, отражается улыбкой в окнах смиалов. Но детские шалости постепенно усмиряет гуляка-вечер. Повсюду зажигаются масляные фонари, на деревьях покачиваются гирлянды из бумажных флажков всех цветов радуги. Просыпаются местные музыканты: округу заливает весёлая музыка. Песни, танцы, конкурсы по поеданию тыквенных пирогов, море шуток и смеха. Нет ни одного хоббита, который бы сейчас пребывал в одиночестве. Все пируют и веселятся.
Старый тан наблюдал за шумным праздником со стороны. Геронтиус совсем постарел: годы сгорбили спину, ослабили зрение. Он почти не выходил из своей комнаты, в которой, как и много лет назад, пахло плесенью, а вещи не меняли своих мест. Всю зиму и половину весны хоббит пролежал в постели. Родственники уже морально готовились к его уходу, однако ближе к лету состояние Геронтиуса начало улучшаться. Сегодня Старый Тук восседал на деревянной скамеечке и любовался ярким летним вечером.
Запыхавшаяся Нилоэла подбежала к дедушке и плюхнулась на плед, расстеленный у его ног. Несколько минут она шумно переводила дыхание. Её щёки горели, волосы растрепались. Геронтиус с нежностью глядел на внучку. Мгновение старик и девушка смотрели друг другу в глаза, счастливо улыбаясь. Ещё секунда — и оба разразились беззаботным смехом.
Отсмеявшись, Нило с придыханием спросила:
— Неужели я настолько нелепо выгляжу?
Тан, всё ещё тихо посмеиваясь, ответил:
— Выглядишь, как твоя сестра Джемина, если ей удастся опустошить годовой запас варенья!
— Значит, абсолютно счастливой, — удовлетворённо подметила Нило. — Тебе что-нибудь нужно? — участливо спросила она. — Может воды или пирога?
— Нет-нет, ничего не нужно, — торопливо отозвался Геронтиус.
Пауза в диалоге прервалась подзуживающим комментарием хоббитянки:
— Джен следует есть поменьше сладкого. Она и так уже ни в одно новое платье не влезает.
— Нило! — притворно возмутился хоббит. — Нехорошо так отзываться о своей любимой сестрёнке, — иронично подметил он. — Между прочим, — уже чуть серьёзнее произнёс Геронтиус, — пышнотелые хоббитянки привлекают мужское внимание.
Нилоэла встала на колени и невозмутимо вытянула руку вперёд, победно помахивая кистью перед лицом деда. На запястье девушки красовалась пурпурная ленточка.
— М-м-м… обещательная лента… — заинтересованно протянул Геронтиус. — И кто же счастливец?
— Домерик Праудфут, — гордо ответила Нилоэла. Она старалась выглядеть невозмутимо, но тень смущения незаметно коснулась её голоса. — Он завязал ленту сейчас, после танца, — вконец смутившись, Нилоэла порывисто села и начала с преувеличенным вниманием рассматривать свои ступни.
Обещательная лента — символ симпатии. В традициях хоббитов было принято повязывать ленточки на запястье правой руки в знак особого расположения. Зелёная лента означает — «ты для меня лучший друг». Пурпурная, завязанная на один узелок, — «ты мне нравишься». Та же лента в два узелка — «я люблю тебя».
— Ты очень красива, внученька, — сказал тан. Его голос был пропитан искренней любовью и участием.
— Спасибо, Grandattu. Дедушка, — Нилоэла натянуто улыбнулась. — Хоть мои ноги не большие, не мохнатые, как нужно, и упитана я не в должную меру.
— Это всё пустая шелуха, малышка моя, — ободряюще ответил мудрый хоббит.
— Да, наверное, так и есть… — задумчиво произнесла Нило. — Зато у меня есть пурпурная ленточка, а у Джемины нет! — девушка радовалась, будто ребёнок, победивший в соревновании.
Бережно разгладив ленту, она отставила руку, любуясь ею.
— Нило, Нило… — Старый Тук только покачал головой.
***
Саунд «Type O Negative — Wolf Moon»
Вечерний лес манил своей таинственностью. Какие тайны он хранил? Что за секреты прятались за тёмными стволами деревьев? Молодой волк охранял свои владения. Один из себе подобных, эти места в его власти. Лисы, зайцы, барсуки, — вот и все подданные лесного короля. Местные собаки не решались забредать глубоко в чащу. Серебряный волк наводил страх на своих сородичей. Размером с крупного бычка, он был сильнее любой собаки. Поджарое мускулистое тело, длинные изящные лапы. Его движения упруги и грациозны. Круглая голова на мощной шее. Нос и рот очерчены чёрным. Чуткие уши торчком. Волк обладал на удивление спокойным нравом, хоть иногда волчья натура и давала о себе знать. На нём часто катались маленькие хоббитята. Но их родители не одобряли подобные развлечения. Пускай зверя кормили свежеразделанным мясом и ему не приходилось убивать, он оставался зверем. Поэтому Нилоэла всегда находилась рядом, когда кто-либо общался с волком. Только ей было под силу усмирить вспышки ярости, что периодически случались с ним. Полуварг с детства любил бегать. Девушка использовала это как способ обуздать его излишнюю злость… выпустить варга. Нилоэла приспособилась не отставать от своего любимца, и ежедневные забеги стали ритуалом этого необычного дуэта. Сегодня Лаурион бежал один. Хозяйка осталась там, в шумном беспокойном месте. Но она обязательно присоединится… позже.
Этим вечером в лесных владениях что-то изменилось. Новый запах — неслыханный, неизвестный ранее, — наводнил их. Волк замедлил бег. Незнакомый дух взволновал кровь, пробудил прежде невиданное желание-потребность. Острый запах мускуса, смешанный с запахом крови и дыхания зверя, запах кардамона, мха и крестовника… Его пролившаяся кровь дышала осенью. Влажные, в густых ресницах глаза, гладкая шерсть, шершавый мокрый нос, ветвистые рога. Зверь издал пронзительный крик. Вокруг него заметались тени, застучала дробь копыт.
«Стая», — подумал Лаурион. Однако желание убивать росло в полуварге и с каждой минутой становилось всё сильнее. Раненный зверь предупредил своё стадо об опасности. Его сородичи в панике разбежались, оставив предводителя один на один со смертью…
***
В Великие Смиалы прибыли новые гости. Семейство Беггинсов опоздало к началу праздника. Банго и Бильбо занимались разгрузкой поклажи. Белладонна сразу же устремилась на поиски отца. Они виделись нечасто, но знаменитая дочь Старого Тука знала о пошатнувшемся здоровье родителя. Со стороны главной площади — центра всеобщего гулянья — к вновь прибывшим спешили молодые хоббиты. Повзрослевшие Джаго Боффин и братья Брендибаки.
— Здорово, кузен! Мистер Банго! — поприветствовал Боффин макушку Бильбо, маячащую за телегой.