«Добрались», — с усталой радостью подумала Нилоэла.
Вышагивая рядом с огромным волком, она опасливо озиралась по сторонам. Если в Тукборо хоббиты привыкли к полуваргу, то жителям Хоббитона он был незнаком. Те немногие полурослики, что встретились им по пути, мгновенно скрывались из виду, едва приметив Лауриона.
«Как ещё не подняли тревогу?» — дивилась девушка.
— Нам с тобой везёт, — обратилась Нило к зверю. — Обошлось без жаркой встречи с факелами да вилами, — задорно усмехнулась она, но в звонком возгласе промелькнула тень тщательно скрываемого страха.
Лаурион одарил хозяйку уверенным взглядом янтарно-жёлтых глаз, затем легонько ткнулся носом ей в плечо, подбадривая.
И вот круглая, свежевыкрашенная в цвет сочной зелени дверь. Нилоэла протянула руку к колокольчику, собираясь оповестить владельца смиала о своём прибытии, но вдруг заметила бесцеремонно нацарапанный знак.
— Что за шутки… такие? — удивлённо пробормотала девушка.
Лау за её спиной озадаченно фыркнул и уселся прямиком на аккуратную клумбу. Его большая, похожая на снежный ком голова изучающе склонилась набок. Пытливый взгляд, точно солнечный зайчик, заскользил по метке, перескочил на хозяйку. Нилоэла нагнулась к двери, чтобы получше разглядеть затейливую закорючку. Что-то смутно знакомое всплыло в памяти.
— «Phar» «Охота», «Mir» «Сокровище», — знакомые слова удушливым комом застряли в горле, так и не прозвучав.
***
Дверной колокольчик неистово дребезжал. Кто-то с яростной настойчивостью дергал его за верёвку.
— Сейчас, сейча-а-ас, — недовольно протянул владелец норы, спеша на призыв. — Что за срочность такая?! — удивлённо вопросил он, рывком отпирая зелёную дверь — круглую, точно люк.
— Бильбо! — почти завизжала Нилоэла.
— Нило! — не уступил кузине полурослик. — Сестра! — уже спокойнее произнёс он. — Не ожидал тебя так скоро увидеть, — откровенно признался Бэггинс.
— Этот знак… вот здесь, — тут же спросила Нилоэла тыча пальцем в дерево. — Почему вообще он нацарапан на твоей двери?! — в тоне девушки сквозила назревающая паника.
Ошарашенный хоббит пулей вылетел из смиала. Увидев свою обновлённую дверь наглым образом испорченной, мистер Бэггинс начал нервно суетиться вокруг странного символа. Лаурион резко приподнялся и глухо заворчал.
— Дорогой кузен, — откладывая расспросы на потом, позвала Нилоэла, — спокойнее, это всего лишь царапина. — Она развернулась лицом к Лауриону, попутно стараясь загородить собой всё ещё верещащего родственника.
— Всего лишь царапина?! — с чувством воскликнул полурослик. — Я же её всего неделю назад покрасил! Безобразие!
— Уймись, Бильбо, ты нервируешь Лауриона, — ровным голосом вымолвила Нило.
— Нервирую Лауриона?! — всё не унимался разошедшийся Бэггинс. — А меня нервирует эта треклятая метка на моей безупречной двери! — вопил он.
Полный жгучей досады пинок заставил дверь возмущённо заскрипеть. Владелец Бэг Энда схватился за ногу, проклиная на все лады начертавшего знак.
— Лау, назад, — скомандовала Нилоэла, переключившись с кипящего кузена на скалящегося волка. Её рука медленно потянулась к кожаному арапнику, неизменно висящему у левого бедра.
— Подумать только! И кому такое в голову пришло? — пищал хоббит. — Это Саквиль-Бэггинсы, даю руку на отсечение! — вынес он приговор.
В этот момент раздался щелчок хлыста, резанувшего воздух. Бильбо Бэггинс наконец обратил внимание на сердито ощетинившегося полуварга. Тот размеренными движениями всё это время кружил рядом, норовя «успокоить» разошедшегося хоббита. Волк не стремился покалечить Бильбо, однако визгливые вопли будил в нём настойчивое желание оглушить источник раздражающих звуков. Поэтому когда Бэггинс умолк, негодование Лауриона стало понемногу сходить на нет. Недовольный взгляд хозяйки и её сведённые у переносицы брови окончательно остудили пыл солнечного волка. Покорно прижав уши, он отошёл к самым воротам калитки и, обиженно пыхтя, улёгся сторожить.
— Ещё бы немного, и руки тебе точно не видать, — с облегчением выдохнув, съехидничала Нилоэла.
***
Пару часов спустя непонятная метка была усердно закрашена и забыта. Брат и сестра сошлись на том, что она — дело рук драгоценных родственничков. Об утреннем визите Серого мага мистер Бэггинс благополучно забыл благодаря своей неважной памяти.
Нилоэла и Бильбо уютно расположились у открытого окна в гостиной, что выходило на луга, полого сбегающие к реке. Вечерний воздух приятно освежал, наполняя комнату робкими ароматами молодых трав и первых цветов. Последние золотые тени облаков догорали в небе.
— Так что сегодня на ужин? — нетерпеливо поинтересовалась Нило.
— Тушёный кролик с репой, картофелем и морковью, — ответил хозяин Бэг Энда.
— Ммм, одобряю, — лукаво улыбнулась его кузина. — А на десерт?
— Есть пироги: с тмином, сладкий с сыром, со свининой… — с упоением начал перечислять Бильбо.
— Ух, слишком сытно, — возразила Нилоэла.
Бэггинс окинул родственницу взглядом, полным искреннего непонимания.
— Можно испечь пирог с лесными ягодами! — предложила девушка.
— Можно, — с деланным согласием ответил хоббит, — но последние ягоды я съел сегодня на второй завтрак, — предупредил он. — Земляника со сливками… ммм… вкуснотища. — И дразняще причмокнул.
— Обжора, — притворно надувшись, скуксилась Нило. — Вот тебе! — В уничтожителя земляники полетела диванная подушечка.
Тот ловко отразил удар и перешёл в ответную атаку. Несколько минут длился шуточный поединок: возня, смех, пыльный туман погрузили хоббитов в детство. Всё, что тяготило, мучило, жгло, — выбилось, будто пыль из подушки.
— Всё, всё, довольно! — захлёбываясь смехом, промолвила Нило. Внезапно вспыхнувший азарт начал утихать.
— Ягодный рыцарь отстоял свою честь, — с комичной гордостью заявил её противник. — А теперь уплати долг в виде корзины земляники и… корзины каштанов!
— Каштанов?! — поперхнувшись, со смехом переспросила девушка.
— Именно, — не выходя из образа, с серьёзной и напыщенно-важной миной вещал «сэр Земляника». — Дабы ты, недостойная, знала, что спорить со мной негоже!
Нилоэла, того и гляди, сама готова была превратиться в спелую ягоду: лицо раскраснелось, словно наливной плод, белая рубаха и тёмно-болотные бриджи выглядели как розетки, что обрамляют дитя леса, внезапно побледневшие руки — усики земляники, трепещущие на ветру. Она вся так и светилась беззаботной радостью.
— А если серьёзно, то было бы замечательно ночью развести костёр в саду и напечь каштанов, — мечтательно произнёс вмиг посерьезневший Бильбо. — Помнишь, как давно, в детстве, мы убегали в лес в поисках эльфов, но не находили, а домой не хотелось, потому как родители уж наверняка трёпку зададут, пеняя на поздние прогулки, — он остановился и, переведя дух, поднял одну из подушек.
Нилоэла стояла рядом, внимательно слушая. Кровь внезапно отлила от лица, оставив лишь едва заметную пурпурную дымку на круглых щеках.
— Изрядно проголодавшись, ели их прямо с веток вместе с пылью земли. Помнишь ли ты их вкус?
— Едва ли, — потускневшим голосом отозвалась девушка. — В то время вы с мальчишками меня с собой не брали, — тень давно забытой детской обиды прозвучала в ответе.
— Разве? — словно выйдя из забытья спросил Бильбо. — Не может быть.
— И тем не менее… — сглотнув, произнесла Нило.
— Жаль… — Бэггинс потупился. Повисла неловка пауза. — Нужно непременно это ис-с-править, — чуть заикнувшись, произнёс полурослик.
— Хорошо! Сейчас же этим и займёмся! — с наигранной весёлостью воскликнула внучка Старого Тука.
Пожалуй, слишком поспешно она выбежала из гостиной и направилась в кладовую. Там, среди разнообразной домашней утвари, отыскались два небольших плетёных лукошка и кое-что съестное. Бильбо Бэггинс так и не узнал, что увесистый говяжий окорок был съеден не внезапно нагрянувшими чуть позже гномами, а изрядно проголодавшимся полуваргом.