– Я пока, к счастью, еще не мать, – сказала ему.
Вновь получилось ответить. А цитата то работает! Неужели я теперь перестану быть трусливым мышонком?
– Что это сегодня с тобой? – так же как и я удивился одноклассник.
– Сама в шоке, – произнесла, и обратила внимание на рисунок, который находился у Игоря в тетради.
На листке в клеточку был изображен мощный лев с длинной гривой, острыми клыками и огромными буграми мышц, нарисованный синей шариковой ручкой. Каждый выступ звериного тела покрывался небольшими штришками. Именно из-за этого дикий кот становился объемным. Казалось, будто зверь готов прямо сейчас выпрыгнуть из рисунка!
Игорь, заметив мой взгляд, захлопнул тетрадь. Невинно улыбнулся. Мои брови недоуменно поползли вверх. Я, впервые за одиннадцать лет школы, прямо смотрела в глаза своему однокласснику. Раньше у меня возникали порывы опустить очи в пол.
Наши гляделки закончились, когда мерзкий звонок завопил на всю школу. Я отвернулась от Хорькова, забыв на момент урока обо всем, что произошло.
Следующее занятие – физкультура. Ненавистное для меня. От бега всегда кололо в боку, зарядка нервировала, а мячиков я боялась. Также стеснялась переодеваться перед всеми. Но к счастью, одноклассницы ушли на третий этаж, поближе к зеркалам. Конечно, нужно же сделать так, чтобы косметика в ответственный момент не съехала куда-нибудь влево. В раздевалке осталась лишь одна Ева, которая, как и я, совсем не красилась. Хотя на ее смазливом личике иногда можно было заметить помаду или тушь.
Я вытащила из своего черного рюкзака треники с оливковой полоской по бокам и зеленую футболку. Одну Еву можно не стесняться, к тому же она была занята перепиской с кем-то по телефону.
После переодевания я уселась на облезлую скамейку. Начнем же свой аутотренинг! Только так я смогу пережить эти сорок пять минут.
Физкультура важна для здоровья. В мячах нет ничего страшного, они даже бьются не больно. Это ужасное время всего сорок пять минут и пережить этот короткий срок – совсем ничего для меня. Я сегодня уже сделала шаг на встречу к уверенности! Значит должна сделать еще один. Нужно перебороть себя и полюбить физкультуру. Хочу любить бег, волейбол, баскетбол, идиотские качания головой и махи руками... Ладно! Представим, что мне это помогло.
Я распахнула глаза, которые закрывала на время аутотренинга и заметила перед собой Еву, которая с любопытством таращилась на меня. Я немного дернулась от неожиданности.
– Извини, что напугала, – мило улыбнулась одноклассница.
Она слегка наклонилась ко мне.
– У тебя ведь есть кот, да?
– Да…
И после моего ответа девушка решила завалить меня вопросами. Спрашивала и о породе, и о его любимой еде, и о временах линьки, о том, как он у нас появился. Даже о его детях спросила. Я спокойно отвечала ей, но не понимала, с чего она вообще начала этот разговор. В подруги набиваться эта девушка точно не стала бы.
– Слушай, у меня тоже британская кошечка. Не рыжая, редкая, как твой. Серенькая. Но…
Ева заметно ссутулилась. Видно, очень стеснялась о чем-то спросить. Наконец-то она решилась:
– Моя Тучка сейчас ищет себе мужа…
Я поначалу растерялась.
– Мужа?
– Да, совсем скоро начнется эра ее завываний днями и ночами. И у твоего кота тоже.
Вдруг одноклассница резко выпрямилась, затем с подозрением посмотрела на меня.
– Он ведь не кастрированный?
Вскоре я согласилась на эту аферу. Ева сказала, что как котята подрастут, она обязательно отдаст половину мне, чтобы и мы их пристроили в добрые руки или продали. Не факт, конечно, что ее Тучка полюбится Тефтелю, ибо он кот придирчивый. Единственный раз ему понравилась кошка моей тети. Но после он к ней даже подойти не решился.
Когда Ева отошла от меня и засела вновь в своем телефоне я призадумалась. Куда делся мой страх разговора с одноклассниками? Почему спокойно с «крутой» девицей обсуждали моего кота? Раньше я бы сказала что-то невнятное и свалила под шумок.
Прозвенел звонок. В раздевалку вошли остальные одноклассницы. Я тоскливо вздохнула и вышла из комнаты. Девицы сейчас духами и дезодорантом набрызгаются так, что у меня случится отек Квинке.
Вошла в спортзал, села на голубую скамейку. Вот-вот придет Станислав Федорович, самый старший из всех учителей, и начнет нас гонять. Старичку под восемьдесят, а он все не хочет уходить на пенсию. Зато добрый. И я могу схалтурить на волейболе.