Однако хвастливый этот монстр…
– А зачем ты – такой крутой, служишь своему какому-то боссу? – вырвалось у меня. – Жил бы в свое удовольствие, хвастаясь этим достоинством!
– Ты думаешь, что все так просто, девчо-о-онка? – тоскливо завыл брегг. – Де-е-еньги – мое пита-ание. А мне хозяин пла-атит приличную сумму за то, что я пуга-аю тебя! Если я не буду ими пита-а-аться – я умру! А я не хочу-у-у умирать!
– Так улети обратно на свой Синкхар! Насколько мне известно, еда там тебе не потребуется.
– Я бы и сам рад, – без завываний сказал монстр. Правда, в его голосе был слышен отдаленный треск. – Я бы с удовольстви-е-ем. Очень хочу к родны-ы-ым. Но меня плане-ета не пускает. Прихо-о-одится жить здесь! И служить таким болванам, как мо-о-ой босс!
Меня шокировало признание твари. Понятное дело, почему он не хочет умирать. Для меня удивительно то, что он разумен. Его рассуждения логичны. Несчастный монстр! Остался без семьи, совсем один. Мучается на Земле с голодухи.
– Прости-и-и меня, девчонка! – еще более тоскливо завопил брегг. – Если бы я-я тогда-а-а послушался роди-ителей, я бы жил с ними, а не здесь! Я сам не хочу-у-у творить подобные вещи, но чтобы выжить – нужно.
– А куда ты в прошлый раз пропал, когда тебя Зарина полила какой-то гадостью? – задала я новый вопрос.
– К боссу телепортировался. Побитый, жалкий, – затрещал брегг. – Хозяин мне из злости вмазал по морде долларами! Я от счастья чуть не оша-алел!
– А почему ты иногда без завываний разговариваешь?
– Брегги очеловечиваются, – мирно ответил монстр. – Моя сестр-а-а, например, родилась с волосами на голове. А у брата па-а-альцы были совсем как у люде-е-ей. Только жесткие. У на-ас такой панцирь...
Брегг еще что-то хотел сказать, но тут влетели Игорь с Зариной (это я поняла по звуку хлопнувшей двери и ору).
– Получи, фашист, гранату! – послышался голос Зарины.
После прозвучал оглушающий взрыв, визг монстра и слова Игоря:
– Сильно его в этот раз приложило.
– Надька, выходи! – следом воскликнула ведьма.
Я тихонько выползла на четвереньках из ванной. Осмотрелась. По стене стекала неизвестная зеленая жижа, которая ярко светилась.
– Это что? – указала я на непонятную мне вещь.
– А, – отмахнулась подруга, – бабушкина взрывчатая смесь.
– Вы чего, убили брегга?! – испуганно вскрикнула я, поднимаясь с пола.
– Нет, его не убить просто так. Он лишь с голода подыхает, – с недоумением в голосе ответила Зарина. – А чего это ты беспокоишься за него?
Она уставила одну руку в бок, а другой, в которой находилась склянка, с претензией указала на меня.
– Он хороший! – воскликнула я.
– И именно поэтому ты пряталась от него в ванной! – язвительно заметил Игорь.
Я покосилась на него, затем неожиданно вспомнила про деньги, отложенные на море, и понеслась к маминой полке в родительскую спальню. Вещи из шкафа были вывалены, но красная футболка, под которой хранились тысячи, мирно лежала в опустевшем шкафу. Я приподняла одежду. Ровная стопочка пятитысячных купюр была на месте. Брегг не съел деньги! Хотя явно их видел и даже трогал. Обычно мама сбережения оставляет с левой стороны, а футболка сейчас находилась справа.
– Вот видите! – не соображая, что делаю, заорала я, тыкая в полку пальцем. – Он не тронул наши деньги! Он хороший! Не бейте больше его!
– По-моему у нее бред, – с сомнением заявил Игорь.
– Или она свихнулась из-за всех этих событиями, – добавила Зарина.
В моей душе зародилась неимоверная ярость. Я завопила пуще прежнего:
– Немедленно выслушайте меня!
Следующие полчаса я с криками объясняла друзьям, почему монстр хороший. Получалось плохо. Успокоившись, внятно рассказала все, что узнала от него. Периодически вновь упоминала то, что он не тронул деньги. Наконец, Зарина сказала:
– Ну, да. От такого бонуса в виде денег брегги не отказываются никогда. Но вот его тревога по поводу родни и страданий выражает сомнение.
– Он мог сломать дверь! – вывалила я последний довод.