Билл покачал головой.
Бен кивнул.
— Кажется, постановление уже принято. По крайней мере, так говорят.
Билл нахмурился.
— Но почему? Я ничего об этом не слышал.
Стрит презрительно фыркнул.
— Судя по всему, «Хранилище» освобождено от уплаты дорожного налога, коммунальных налогов, налога на освещение и всего остального, что должны платить все мы, простые смертные. К нему подошли по-особенному.
— Льготы, — согласился Бен.
— И вот теперь всем нам предстоит возмещать упущенные поступления.
— Я так думаю, жителей нашего города это нисколько не обрадует, — заметил Билл.
— Надеюсь на то.
— Речь идет всего о четверти цента, — сказал Бен. — Один цент на каждые четыре доллара.
— Все равно людям это не понравится.
— Знаете, мне всегда казалось странным, — сказал Бен, — что те, кто выступает против налогов, как правило, помешаны на армии. Они готовы умереть за свою родину, но им жалко отдавать ей свои кровные.
— Это в тебе говорит старый хиппи, — усмехнулся Билл.
— А я и не спорю.
Стрит покачал головой.
— Все не так просто. Есть налоги, которые серьезно подрывают такой маленький бизнес как у меня. Такая крупная компания, как «Хранилище», может покрыть убытки, не перекладывая повышение налога на плечи покупателей. Но остальным приходится сводить концы с концами. У меня цены подскочат вверх. Незначительно, но, возможно, этого окажется достаточно, чтобы дать «Хранилищу» еще один козырь.
— К тому же, — добавил Билл, — речь идет не о строительстве новых дорог, новых больниц или еще чего-нибудь такого, от чего людям действительно станет лучше. На самом деле это лишь поддержка успешного бизнеса на деньги налогоплательщиков. За счет наших местных предпринимателей…
— В самую точку, черт побери! — вставил Стрит.
— Я все понимаю. Но нам возразят, что это небольшая цена за такое количество новых рабочих мест. И что «Хранилище» в конечном счете принесет городу больше доходов, чем получит от предоставленных ему льгот.
— И ты купишься на эту кучу лошадиного навоза? — презрительно фыркнул Стрит.
— Это не мои слова.
— Но это ты их сказал.
— Слушай, я не хочу ссориться. Я против повышения налогов ради блага «Хранилища». Но я только что взял интервью у Рода Сноупса и его воинствующих дружков для материала, который готовлю, и я скажу вот что: я сыт по горло этим предсказуемым антиправительственным, антиналоговым дерьмом.
Билл рассмеялся.
— И ты называешь себя старым хиппи?
— Реформированным.
— Говоришь ты, как уважаемый член истеблишмента.
— Не совсем. Просто многие болваны вроде Рода так тревожатся насчет федерального правительства, а я сам никогда не видел ни одного правительственного ведомства, которое хоть чего-нибудь бы стоило. Эти ребята панически боятся «Большого брата» и ползучего тоталитаризма, в то время как наше правительство, на мой взгляд, состоит из бестолковых горлопанов, а не блестяще организованных стратегов. Черт побери, они даже не смогли бы провернуть третьеразрядное ограбление. Полагаю, нам следует больше опасаться крупных корпораций. Это у них большие деньги. Это они могут позволить себе нанять лучших и самых толковых, чтобы те компетентно претворили в жизнь их замыслы. Они более эффективны, более рациональны, лучше организованы. Проклятье, да если им понадобятся какие-либо политические услуги, они просто купят политиков!
— Подобно тому, как это сделало «Хранилище», — заметил Стрит.
— Совершенно верно.
— Ладно, — сдался Билл. — Приношу свои извинения. Ты по-прежнему остаешься хиппи.
— Ничего смешного тут нет, — сказал Стрит. — Мы говорим о моем будущем. — Он уныло уставился в окно. — Точнее, об отсутствии такового.
— Ты всегда сможешь устроиться на работу в «Хранилище», — предложил Билл.
— Не смешно, — тяжело вздохнул Стрит. — Совсем не смешно.
Глава 9
1
Окна отсутствовали, на стенах ничего не было. Помещение напоминало тюремную камеру или комнату для допросов. В нем была всего одна дверь, стол и два стула друг напротив друга под полоской люминесцентной лампы в середине потолка.
Саманта поерзала на стуле, тщетно пытаясь поудобнее устроить свои ягодицы на жесткой поверхности.
Она старалась сохранять спокойствие, сидеть неподвижно с приятным выражением на лице. По всей вероятности, за ней наблюдали, следили из-за стены или с помощью скрытой видеокамеры, и для того, чтобы ее приняли на работу, ей нужно было произвести хорошее впечатление.