— Совершенно правильно, месье генерал. Благодарю вас. — Длинный палец Локкарта пополз от линии синих флажков Архангельского фронта к Каме, Среднему Уралу и Поволжью. — При этом условии вполне вероятно, что к нам присоединятся с востока чехословаки. С юга мы получим поддержку Добровольческой и Донской армий. Действия в Москве и Вологде должны начаться одновременно. В Москве латышские полки арестуют ВЦИК. Во что бы то ни стало должен быть изолирован Ленин. Это самый большой вдохновитель революционного фанатизма из всех, кого знала история. — Локкарт взглянул на Берзина. — Теперь ответьте, господин Берзин, согласны ли вы склонить латышских командиров на выступление против большевиков?
— Иначе я не пришел бы сюда, сэр Локкарт.
— Каковы ваши условия, господин Берзин?
— Только одно: гарантия будущей независимости Латвии.
— Но вам, вероятно, потребуются деньги на организацию дела. Нам хотелось бы услышать здесь приблизительную сумму.
— Латышские офицеры не продаются. Мы действуем бескорыстно и только в интересах своей родины.
— Похвально! Однако вы меня не так поняли. Это не подкуп. Мы хотим иметь дружественную страну у Балтийского моря и вместе воевать против немцев. Но возникнет необходимость расходов на военные и хозяйственные нужды латышских полков. Кое-кого из высших красных чиновников, возможно, придется склонить на сторону латышей при помощи денег, чтобы они не чинили препятствий, а, наоборот, содействовали. Мы ставим вне всякого сомнения неподкупность латышей, но русские военспецы… Так сколько же, господин Берзин?
— Ну, если для таких расходов, то, пожалуй, потребуется миллиона четыре.
— Это слишком скромно. Мы сможем выделить вам на первое время пять-шесть миллионов в золотых рублях. При необходимости сумма может быть увеличена вдвое-втрое. Правительство его величества, как и другие правительства, я думаю, охотно гарантируют независимость Латвии.
Колебаться и ждать больше невозможно, — продолжал Локкарт. — Настало время, когда нужны решительные меры. Будем говорить прямо. Надо набросать в общих чертах схему действий, готовящих решающий удар и сопутствующих ему. Не так ли, господин Берзин?
— Я вас слушаю, сэр.
— Чтобы оградить отправленные в Вологду латышские полки от возможного удара по флангам со стороны Петрограда, надо позаботиться о взрыве железнодорожных мостов через Волхов, у Званки и Череповца (палец Локкарта потянулся к Волхову). Это оставит Петроград без продовольствия. Чтобы вынудить латышских стрелков присоединиться к вам, господин Берзин, надо вызвать их недовольство сокращением продовольственной нормы и…
— На это я не могу согласиться, сэр Локкарт. Латышские командиры не могут не накормить стрелков. В противном случае их авторитет будет поколеблен, и за ними никто не пойдет.
— Не буду настаивать, господин Берзин. Ваши доводы резонны. Одновременно с арестом членов Советского правительства должны быть захвачены банк, телеграф, телефон, радиостанция, вокзалы и по возможности штабы Красной Армии и ЧК. Арестованных необходимо немедленно отправить в Архангельск. Действовать быстро и энергично. Это все, что от вас требуется.
— Понимаю, — кивнул Берзин.
— А ваша миссия, господин Шмидхен, — Локкарт показал себе на лоб, — в умственной, психологической подготовке. Надлежит тщательно прощупывать настроение латышей, внушать, что их многострадальной родине помогут Англия и Франция. Их предприниматели охотно поместят капиталы в янтарный край и будут способствовать развитию промышленности, национальному возрождению и благоденствию Латвии. Надо полагать, господин Шмидхен, что в первую очередь вы продолжите успешно начатую вами обработку и вербовку видных латышских офицеров.
— Я вас понимаю, сэр, — заверил Шмидхен.
— Не так уж много предстоит господам Берзину и Шмидхену, — заметил Гренар.
— Да, немного, — согласился Берзин.
— Надо только устроить, — добавил Гренар, — чтобы латышских стрелков больше не отправляли из Москвы на фронт и не распыляли. Это не касается, конечно, Северного фронта.
— План реальный, — рассек воздух ладонью генерал Лавернь. — Одним ударом кончим с большевиками и перевернем Россию.
— Итак, по всем вопросам мы единодушны, — сказал Локкарт. — А теперь выпьем за будущее Латвии. Первый тост я предлагаю за военного министра будущего русского правительства господина Берзина! — Он поднял бокал.
Все чокнулись с Берзиным. Затем выпили за победоносное окончание войны с немцами, за процветание дружбы союзников, за доблестное союзное воинство.