На Полтавском аэродроме Лидов, Струнников и бывший с ними корреспондент «Правды» Александр Кузнецов попали под немецкую бомбежку — первую бомбежку этого аэродрома. Лидов побежал к брошенному зенитному пулемету, помог сбить «юнкерс» и погиб с двумя своими товарищами-правдистами, когда самолет этот упал почти совсем рядом и бомбы его взорвались. Так 22 июня 1944 года, в день третьей годовщины войны, погиб коммунист, бывший серпомолотовец, майор Петр Лидов.
Восхищенные подвигом Лидова и Струнникова американские летчики установили пропеллер над их могилой в Петровском парке Полтавы как напоминание о том, что погибли они, защищая боевую технику союзников.
Рассказ о Зое остался незаконченным.
Но главное было сказано.
Во фронтовом блокноте Петр Лидов писал: «Хочу знать всю правду о Тане и всю правду рассказать о ней. Я в ответе за память об этой девушке перед людьми».
Кто-то назвал Петра Лидова «вторым отцом Зои», большая правда в этих словах. Но у Зои было много братьев и сестер.
Зою ее товарищи по отряду запомнили живой, решительной, раскрасневшейся на морозе, с блестящими главами. А Петр Лидов… Летом сорок третьего он писал в дневнике: «Есть много портретов Зои Космодемьянской. Одни художники добились портретного сходства с оригиналом, другие за сходством не гнались, старались постичь и выразить внутреннюю сущность этого человека, его порыв, его идею. И те и другие портреты хороши, пока на них смотришь. Но когда я закрываю глаза, то представляю себе Зою, какой я видел её в первый и последний раз, — на снегу у разрытой могилы».
А в моей памяти слились два образа Зои: Зоя на фотографни Сергея Струнникова, снявшего ее на снегу у могилы, и Зоя на портрете над сценой, сделанном с фотографии на комсомольском билете нашим отрядным художником Володей Корякиным, таким же, как Зоя разведчиком и подрывником.
197-я дивизия вермахта. С ней у нас были особые счеты. Мы не забывали об убийцах Зои всю войну. Эту дивизию в вермахте называли Рейнско-Гессенско-Саарской 197-й дивизией, потому что она комплектовалась в Рейнской провинции, в провинции Гессен и в Саарской области. (Входя в 7-й армейский корпус генерала Фармбахера, 197-я дивизия приняла участие в боях за Рославль. Тогда дивизией командовал ее первый командир генерал-майор Мейер-Робинген, позднее смененный полковником Хане, бывшим командиром 507-го пехотного полка. В этой операции генерал особо отметил действия 332:го пехотного полка подполковника Рюдерера, 1 августа первым ворвавшегося на позиции советских войск и вступившего в свирепый рукопашный бой. Советские войска выбили солдат 332-го полка из захваченной ими деревни Глинки, которая несколько раз переходила из рук в руки, окружили подразделения 321-го полка. Так трудно дивизии еще нигде не приходилось. Тернист был путь и от Юхнова на Гжатск. Но все это были лишь цветочки — ягодки ждали дивизию под Москвой.
«За меня вам товарищи отомстят!» Это были последние слова Зои, когда петля уже сдавила ей шею.
Не ушли от возмездия немцы-палачи из 197-й Рейнско-Гессенской пехотной дивизии вермахта: и те, что били и пытали героиню, и те, что гоняли по снегу босиком, и те, кто надевал петлю на шею и фотографировал казнь юной партизанки для семейного альбома в Гессене или Рейнланде. Почти все они легли в московскую и смоленскую землю. Ранеными и обмороженными увезли в рейх многих других вояк.
Первый гром возмездия грянул 6 декабря 1941 года. Первыми грозными мстителями, после наших разведчиков и подрывников, державших в страхе дивизию в октябре и ноябре, были бойцы 5-й армии, разгромившие в районе Минского шоссе передовые подразделения 197-й дивизии немцев. Под Дорохозом легли, отступая, многие гренадеры дивизии. Фельдмаршал Клюге — «Хитрый Ганс» — приказал 197-й обеспечить отход 4-й танковой армии по Старой Смоленской дороге и по Минскому шоссе, но Хане, Рюдерер и другие офицеры думали уже только о собственной шкуре. Бросая технику, бежали они на запад. Авиация Западного фронта и корпуса ПВО Москвы нещадно бомбила бегущих вспять «остландрейтеров» с воздуха. В боях за Верею отличилась наша 110-я стрелковая дивизия, бывшая 4-я дивизия народного ополчения Куйбышевского района столицы.
Потом — почти через два года — снова грянул гром возмездия. Переформированная, пополненная дивизия была снова брошена во фронтовое пекло, и в одном из жестоких боев в октябре 1943 года не так далеко от Петрищева — под Ломоносовой и Потаповом на Смоленщине — ее разгромила славная Ярославская коммунистическая Ломоносовско-Пражская ордена Суворова и Богдана Хмельницкого 234-я стрелковая дивизия. Ненадолго пережил Зою ее обер-палач подполковник Рюдерер, командир 332-го полка 197-й дивизии вермахта…
Вот что писал корреспондент газеты Калининского фронта «Вперед на врага» майор Долин 5 октября 1943 года: «Несколько месяцев назад 332-й немецкий пехотный волк, солдаты и офицеры которого зверски замучили Зою, был отмечен на одном участке нашего фронта. Узнав, что перед ними стоит полк палача Рюдерера, казнившего Зою Космодемьянскую, бойцы поклялись не оставить в живых ни одного солдата из этого проклятого полка. В боях под Вердином немецкий 332-й пехотный полк был окончательно разгромлен. Сотни гитлеровских трупов остались в развороченных дзотах и траншеях. Когда у пленного унтер-офицера полка спросили, что он знает о казни юной партизанки, тот, дрожа от страха, залопотал:
— Это не я сделал, не я, это Рюдерер, Рюдерер.
Захваченный на днях в плен другой солдат заявил, что в полку из тех, кто был под Москвой, спаслось всего несколько человек. Добрая половина всех солдат полегла у Вердина…»
Так смоленский Вердин стал Верденом для 332-го полка.
В боях против 197-й дивизии вермахта принимал участие и брат Зои — лейтенант-танкист Александр Космодемьянский.
О его действиях писал в другой красноармейской газете — «Уничтожим врага» — майор Вершинин:
«Действующая армия, 27 октября (по телеграфу). Части Н-ского соединения добивают в ожесточенных боях остатки 197-й немецкой пехотной дивизии… Опубликованные в «Правде» пять немецких фотоснимков расправы над Зоей вызвали новую волну гнева у наших бойцов и офицеров. Здесь отважно сражается и мстит за сестру брат Зои — танкист, гвардии лейтенант Космодемьянский. В последнем бою экипаж танка «КВ» под командованием Александра Космодемьянского первым ворвался во вражескую оборону, расстреливая и давя гусеницами гитлеровцев».
Во время славной операции «Багратион» — операции по разгрому группы армий «Центр» и освобождению Белоруссии — 197-я дивизия, вновь пополненная, была снова разбита наголову. В ходе наступления наших войск Гитлер потерял тридцать командиров корпусов и дивизий, из коих девять были убиты, двадцать взяты в плен, один застрелился, а тридцать первый — командир 197-й пехотной дивизии полковник Хане — в июле 44-го пропал без вести в партизанском районе где-то у Борисова, где был и разгромлен 6-й армейский корпус 3-й танковой армии. Это был третий удар по 197-й.
Старший лейтенант коммунист Александр Космодемьянский сполна отомстил за сестру. Среди первых пересек он границу СССР, первым форсировал тридцатиметровый канал Ландграбен со своей самоходной установкой из 350-го гвардейского тяжелого самоходно-артиллерийского полка. Штурмуя цитадель пруссачества крепость Кенигсберг в качестве командира батареи СУ-152, двадцатилетний брат Зои ворвался с ходу в форт «Королева Луиза». Взрыв вражеского снаряда оборвал его жизнь. Это случилось 13 апреля в бою за населенный пункт Фирбруденкруг.
Посмертно Александру Космодемьянскому присвоено звание Героя Советского Союза. Пятого мая 1945 года его прах был перенесен с Королевской площади в Кенигсберге на Новодевичье кладбище в Москве, где его похоронили рядом с могилой Зои.
Командир полка, в котором служил Шура Космодемьянский, прислал его матери письмо: