И каков же результат?
Раздраженно отодвинув подушку, я достала крошечную записную книжку в бархатном переплете. Дневник. Я завела его в тот день, когда вообразила, что влюблена в супруга. На форзаце в обрамлении цветов, сердец и танцующих саламандр стояло его имя — Чезаре Муэрто. Стронцо! Странички заполняла информация, которую я успела собрать расспросами капитана Гаруди. Двадцать девять лет. Отец — Серджио Муэрто — ныне покойный, отошел в мир иной довольно давно и в преклонном возрасте. Мать — Маддалена, проживает на острове Пикколо при тамошнем монастыре. Чезаре покинул Аквадорату после кончины родителя, нанявшись простым матросом на корабль «Безмятежность», входящий в эскадру тогдашнего дожа Дендулло. Ему было всего пятнадцать, но уже через год он стал капитаном «Безмятежности». Сражения с пиратами в южных морях, захват судов, сделки с островитянами, барыши, личная эскадра.
Страницы шуршали, перелистываясь. Синьор Гаруди оказался просто кладезем информации. Интрижки. Много. Тишайший Муэрто славился своим женолюбием. Несколько серьезных романов. Губернатор острова Помо-Комо пообещал содрать с капитана Муэрто шкуру, если его корабль хоть раз еще бросит якорь в его водах. Судя по наличию кожного покрова, супруг туда не вернулся. Зато дочурка грозного губернатора, синьорина Паола Раффаэле, отправилась за любовником в столицу. Теперь, если верить «лимонным» посланиям Панеттоне, гордится моим унижением.
Я скрипнула зубами от бессильной злобы. Дневник мне теперь не нужен, и, будь в моей комнате камин, книжечка давно уже продолжала бы посмертное существование в виде горстки пепла. Развод! Как только дож вернется в Аквадорату, я его получу!
Не Чезаре, развод.
Достав из переплета карандашик, я дописала под именем супруга: «Стронцо!»
Дверь скрипнула, приоткрывшись, я едва успела спрятать дневник под подушку и принять высокомерный вид. Еду мне приносили трижды в день незнакомые служанки, которым, видимо, было запрещено со мной разговаривать. Одевалась я сама и делала это тщательно. Заточение — не повод становиться распустехой.
— Филомена!
В спальню проскользнула Маура. Чуть не разревевшись, я сжала подругу в объятиях.
— Панеттоне!
— Аквадоратская львица!
— Ты обманула охрану?
— Он сбрил бороду!
— Как ты?
— И оказался похож на тебя.
— Кто такая старуха? Почему ты так странно одета? Какая борода?
Подруга всхлипнула и захихикала:
— Синьор Филомен вернулся, и я едва его узнала без этой метелки на лице.
— Значит, и Чезаре?..
— И твое заточение окончилось.
Казалось, после этого сообщения я должна была выбежать из комнаты и галопом проследовать на волю, но я пожала плечами и села в кресло у стола.
— Рассказывай. Обо всем с самого начала.
— Сегодня суббота.
— Это не новость. К тому же я считала дни.
— Бал на острове Риальто. — Маура села в другое кресло. — На закате тишайшая чета со свитой должна его посетить.
— Надеюсь, его серенити получит удовольствие от праздника, как и от того, что супруга не намерена его сопровождать.
— Филомена!
— Новости, Панеттоне.
Подруга послушно кивнула:
— За две недели многое изменилось. Старуха принеслась в столицу, как только до нее дошла весточка о вашем браке. Пользуясь отсутствием дожа, она моментально загребла себе всю возможную власть, наводнила дворец своими шпионами…
— Да кто она такая?
— Твоя свекровь!
— Синьора Маддалена?
— Ее так зовут? — Маура округлила глаза. — Страшная женщина. Помнишь, мы потешались, что директриса сестра Аннунциата насаждает в школе монастырские порядки? Мы ничего о них не знали! Дона Муэрто за несколько дней погрузила дворец в атмосферу строгости и набожности. Тебе нравится мое платье?
Я посмотрела на черно-серый наряд фрейлины и покачала головой.
— Мы теперь все так одеваемся, — пожаловалась Маура. — Старуха велела спрятать в сундуки все шелка и бархат, все маски и кружева. Артуро у нее под каблуком, ни слова возражения пискнуть не смеет. Официально Аквадората придерживается благодарственного поста в честь избавления города от чумы.
— Вся Аквадората?
— Ах нет, так далеко власть старухи не распространяется. За стенами дворца продолжается обычная жизнь, но мы должны молиться от рассвета до заката, смех и улыбки под запретом. Ну ничего, сегодня этот нелепый пост закончится.