«Я поставлю свой дом здесь».
«А мне это место по нраву!»
«Братья, красиво-то как!»
Михайловский, Лавра.
Виконт начинал чувствовать ключевые точки Киева. Каждая важна, каждая незаменима. Как в любом организме.
Аскольдова могила.
Места силы.
Парень удивился крайне неспешному течению времени. Пройдено было немало, а солнце только собралось за горизонт.
Странный отблеск привлек внимание. Заходящий луч коснулся острого края облака с крестовиной, отразившись от золотых куполов.
Софии Киевской.
«Спасибо, Архистратиг», - улыбнулся парень. Шелест каштанов был ему ответом.
Шаг.
Усталость.
Шаг.
Страх.
Шаг.
Гнев.
Шаг.
Спокойствие.
Шаг.
Понимание.
Шаг.
Уверенность.
Он остановился между стенами святыни («пока вечный храм кто-то не осквернит») и фигурой бойца («нумо хлопці, покажемо бісовим ляхам!»), на зеленой, покрытой росой траве, под шелестящими листьями каштанов.
Его встречали двое.
Крупный мужчина в «анатомичке» с бастардом в ножнах и изящный серебристый котяра.
«Ты плоть от плоти, кровь от крови Матери городов русских. Ты, видевший любовь и нелюбовь. Ты, почувствовавший Клинок и Ключ. Принимаешь ли обязанности Хранителя?» - прозвучало в голове.
- Таки да, а шо? - улыбнулся парень.
- Господь наш, всеблагой, не забыт таки народ твой на Земле, - абсолютно серъезно произнес мужчина. - Хранитель осознал себя.
Легким пером коснулся бастард плеча юноши.
«Ты познаешь любовь - благую и то, что люди называют любовью, но обманываются, гнев - праведный и рожденный гордыней, чистоту и грязь, доброту и злобу, ненависть и смирение, благородство и подлость. Не только людей. Но и иных созданий Господних. Не забывай, зло не дремлет, но ты не останешься в одиночестве». Мурчащее тепло возле ноги подтвердило слова Архангела.
Солнце исчезло за горизонтом.
Хранитель стоял посреди Софиевской площади, впитывая эмоции родного Города.
*
Из архива Братства Ищущих:
Тишина
Тишина, ты одна
Обними меня за плечи,
Успокой меня за ордена.
Красноватый зигзаг молнии, первый и пока последний, рассек мрак за окном, заставив сидевшего в кресле мужчину сосредоточить взгляд на потемневшем небе. Слегка подавшись вперед, он уловил отдаленный раскат грома, тоже первый за эту ставшую очень длинной ночь. Его глаза приобрели отдаленное подобие осмысленного выражения. Последние отзвуки раската затихли вдали, на человека вновь навалилась ТИШИНА. Это была ее ночь.
С закатом Тишина вошла в предместья, приветливо раскланявшись с Ночью, укутала Город своим бежевым покрывалом. Город сдался практически без боя. Ночные звуки погибли сразу, захлебнувшись в тишине, чуть дольше продержался свет, тускнея с каждой минутой, отдавая квартал за кварталом верному слуге Тишины - Туману.
И уже через час на месте Города колыхалась белесая пелена, из-за которой не доносилось ни единого звука. Человек, которого диверсия Тишины застала посреди борьбы с ее родной сестрой - Тоской, был катастрофически ошеломлен этим двойным ударом и до сих пор не мог прийти в себя. Он щелкнул выключателем, но свет, естественно, не загорелся. Мужчина пошатываясь подошел к окну и уткнулся лбом в стекло. В эту минуту агонией побежденного Города начался ливень. Косые струи воды, приближаясь к земле, тонули в тумане, создавая хоть какое-то подобие звука. Человек опустился на пол, с надеждой ловя любой отзвук, доносящийся с невидимой улицы. Он знал, что это конец. Город умер, утонул, рассыпался, и уже ничто не могло спасти ничтожный комок плоти, скрючившийся в небольшой однокомнатной квартире.
Мужчина оскалился, едва слышно выругавшись. Рано или поздно это должно было произойти... Тоска всегда приходила первой. Она заглядывала на пыльную кухню, кивала сонному домовому, мягко приоткрыв дверь, входила в комнату. Находящийся внутри обычно ее уже ждал. Тоска устраивалась в кресле и начинался ад. А когда человек был уже готов взвыть, появлялась Тишина... Уже не отзывалась на шум машин гитара на стене, как сбитый во время прыжка кот замолкал телефон, исчезали куда-то прохожие и гасли фонари. Вокруг медленно проступало липкое болото молчания. Но как теперь оказалось, то были цветочки. Раньше мужчина находил в себе силы, сорвав со стены гитару или распинав телефон, выставить Тишину из дома. В крайнем случае, из дома вырывался он сам. А там ему помогал Город. Серебряные струи дождя, мягкий свет неоновых вывесок, круглый шар Луны. Так было раньше. Теперь первый удар был направлен именно на Город...
...Так уж бывает, так уж выходит...
Окончательно стемнело. Внезапно подал признаки жизни, заключавшиеся в одном коротком полузвонке, телефон. Человек метнулся к столику, сдернул трубку...