Абигайл неприязненно передёрнулась, случайно ткнув локтем в бок стоящего подле неё блондина. Мужчина медленно повернул голову, скользнул по новой коллеге ледяным взглядом синих глаз и процедил, едва разжав губы:
— Вы что-то желаете мне сообщить?
"Да уж, добродушием и приветливостью он явно не изуродован", — подумала Абигайл и одарила блондина ответным взором, мало уступающим его собственному как надменностью, так и хладом, прошептала:
— Прошу прощения, я случайно Вас задела.
— Хо, у нас такие случайные прикосновения называют Печатью Триединого, отмечающей лишь истинные пары, — басовито хохотнул брюнет, как и все оборотни отличающийся воистину звериным слухом.
Леди даже пот холодный прошиб, едва она подумала о том, что судьба может связать её с кем-либо хоть отдалённо напоминающим эту ожившую ледышку. Да спасёт и защитит от подобной участи Триединый и все его сподвижники!
— Пришла пора озвучить названия факультетов и представить вам ваших деканов, — услышала Абигайл и тут же затаила дыхание, ловя каждое слово ректора.
— Факультет Стражей и боевых магов, ваш цвет — синий с золотым, комнаты располагаются в северной башне, декан — профессор Норд.
Синеглазый блондин, которому удивительно шло имя древнего мага вечного холода, сделал шаг вперёд и чётким отточенным движением склонил голову. Солнечные лучи запутались в его густых волосах, полыхнули золотом, создав призрачный ореол вокруг головы декана-воителя.
— Факультет тёмной и серой магии, ваш цвет — фиолетовый с серебром, комнаты находятся в западной башне, декан — профессор Доминиция.
Черноглазая шатенка вышла вперёд, окинула с любопытством взирающих на неё студентов внимательным взглядом, а затем резко махнула рукой, выпуская рой фиолетовых бабочек. Толпа под балконом восторженно ахнула, девушки, а порой и юноши, зачарованные красотой магических созданий, протягивали руки, пытаясь прикоснуться к самому настоящему чуду. Впрочем, те, кому это удалось, радовались недолго, едва коснувшись студентов бабочки превращались в омерзительных пиявок, которые жадно присасывались к добыче. Толпа взорвалась криками ужаса, воплями боли, стонами. Кто-то рыдал, кто-то отчаянно визжал, пытаясь отодрать от себя надувающуюся от крови пиявку, кто-то хватался за оружие, а кто-то и вовсе попытался сбежать. Доминиция пару мгновений понаблюдала за сотворённым ей же самой хаосом, а затем звучно хлопнула в ладоши. Пиявки исчезли без следа, а декан криво усмехнулась, подалась вперёд и провозгласила:
— Урок первый: зло многолико и может быть прекрасно. Не стоит тянуть руки ко всему, что видишь, если, конечно же, надеешься сохранить полный комплект конечностей как можно дольше.
Ректор кашлянул, окинул коллегу неодобрительным взглядом, который Доминиция проигнорировала едва ли не с королевским безразличием. Она, как и Норд, считала, что опыт — самый лучший учитель. Да, его уроки обходятся очень и очень дорого, зато объясняются максимально доступно и усваиваются на всю жизнь.
— Факультет светлой магии и целительства, ваш цвет — жёлтый с перламутром, комнаты располагаются в восточной башне, декан — профессор Сальваре.
Чистокровный эльф грациозно скользнул вперёд, окинул студентов надменным взглядом, небрежно взмахнул изящной, словно вышедшей из-под резца искусного скульптора, кистью и в его руке появилась невероятно красивая роза. Уже наученные горьким опытом студенты очередное чудо встретили весьма сдержанно, самые опасливые даже назад подались, гадая, какая пакость может скрываться за этой красотой.
— Принято считать, что добро — это слабость, признак вялости, трусости, а то и откровенной глупости.
Мелодичный голос декана звякнул сталью, фиалковые глаза опасно сверкнули.
— Но это заблуждение.
Студенты, затаив дыхание, внимали преподавателю, не сводя с него восторженных глаз.
— Добро может быть не только сильным, но даже смертельно опасным.
Роза в руке профессора Сальваторе затвердела, превратившись с остро отточенный клинок с причудливой гардой.
— И даже прощая своих врагов, мы ничего не забываем.
Клинок со свистом полетел над головами опешивших от происходящего студентов, а затем с приглушённым хлопком распался на тысячи розовых лепестков. Раздалось восхищённое аханье, а потом толпа взорвалась бурными рукоплесканиями, которые профессор принял с воистину королевской невозмутимостью.