Линайра чуть повернула голову, чтобы было видно её профиль, и кивнула.
— Странный и похотливый мужик. Сразу видно, как ни крути, что именно ему от меня нужно, — дер Вальд повернулась к Райдригу.
Северянин кивнул и отвернулся спиной к девушке, почему-то старательно избегая взгляда серых глаз.
— До утра я покараулю снаружи. Переодевайся и ложись спать, — сказал он в приказном тоне и вышел из комнаты.
Прислонившись спиной к стене, стал вглядываться в ночной пейзаж за окном: старый дворцовый сад, говорят, посаженный ещё прадедом нынешнего монарха. Усталый вздох так и не покинул губ мужчины, только брови сдвинулись к переносице, делая выражение лица мужчины жёстким и сосредоточенным до предела. «Арикадо теперь долго не отстанет, пытаясь выяснить, откуда я свёл знакомство с послом Тарсии, — северянин постучал пальцами по эфесу меча. — К слову, первый раз за последние пятьсот лет направляющей своего представителя к дальним государствам, кроме Гранта, союза побережных княжеств и своих соседей. Что заставило довольно закрытую страну расширить свои контакты? К тому же, посла выбрали столь, — Райд кашлянул, отгоняя наваждение. — Выделяющегося и несдержанного что в поведении, что в словесных баталиях. Опасно? Да. Безрассудно? Очевидно. Да и попросту: глупо. Бессмысленно? А вот тут загвоздка».
Райдриг понимал, что дарра дер Вальд отнюдь не так проста, как могла бы показаться. Чего стоило её появление в таверне совершенно одной, ведь девушка явно понимала риски встречи с незнакомцами. Конечно, для большинства она будет играть роль глуповатой вольнодумной девушки. Вот только за такими масками в основном всегда скрывались побочные мотивы.
В конце коридора, откуда они пришли, послышалось шуршание. Северянин прислушался и повернул голову в сторону шума. Когда увидел силуэт начальника дворцовой стражи, то совсем не удивился. Без доспехов, облаченный лишь в простой камзол, рубашку, бриджи и мягкие кожаные туфли, но шума при этом он создавал по-прежнему достаточно много.
— Ван Саран, доброй ночи, — решил проявить вежливость северянин и при этом не рассмеяться в лицо наглому ловеласу.
Ночной гуляка вздрогнул от неожиданности и с удивлением уставился на наёмника. Узнав, кто стоит перед ним, выражение резко сменилось на брезгливость.
— Райдриг. Что забыл у дверей опочивальни нашей дорогой гостьи? — протянул задумчиво хранитель королевских покоев.
— Встречный вопрос могу задать и тебе, Тарсинг, — ухмыльнулся северянин, поворачиваясь к собеседнику так, чтобы тот видел его ладонь на эфесе.
Ван Саран небрежно пожал плечами, стараясь не выказывать провоцирующих эмоций:
— Я лишь хотел осведомиться о здоровье дарры.
— С чего бы тебе проявлять столько заботы? — Райдриг никогда бы в жизни не повёлся на такую откровенную ложь, даже не знай он наклонностей ван Сарана.
— Как же? — фальшиво удивился начальник стражи, даже попытался состроить вполне правдоподобное выражение оскорблённой добродетели. — Дарра Линайра в конце вечера была необычайно бледна. Я беспокоился о дорогой гостье.
— Благодарю за заботу, но дарра дер Вальд уже отошла ко сну и велела её не беспокоить. За сим, прошу вас удалиться, дарр, — северянину надоела назойливость Тарсинга.
Ван Саран сжал губы, скрипнул зубами и попытался обойти наёмника. Но Райдриг неучтиво схватил главу дворцовой стражи за шкирку и встряхнул, как нашкодившего котёнка.
— Пошёл вон отсюда по-хорошему. Чтобы не смел больше околачиваться около этой девушки, индюк напыщенный, — зашипел на него Райдриг.
Вас Саран подрыгал ногами и возмутился:
— Я должностное лицо. Не имеешь права.
Северянин тихо рассмеялся и поставил начальника стражи на пол, несколько раз хлопнул по плечу так, что Тарсинг крякнул.
— Гуляй в другую постельку, лицо королевства, страж-производитель, — северянин перестал вбивать мужчину в пол. — Дарра под моей защитой. Руки потянешь — оторву грабалки и вместо ног приделаю.
Тарсинг покраснел от злости до корней волос, пропыхтел что-то неразборчивое, но очень ругательное и шустро убрался восвояси.
Подождав, пока сей нахальный субъект скроется с глаз долой, наёмник позаботился о защите двери посла магической сеткой и установил небольшой маяк колокольчик, чтобы знать, когда Линайра собертся покинуть свои покои.
Очень хотелось спать. От политической многочасовой возни Райдриг уставал иной раз больше, чем от многочасового сражения.
Садясь в карету, мужчина не мог предположить, что ночь так быстро не закончится. И что беда поджидала его в стенах давно ставшей домом гильдии.
Встречал его Сагир: быстрым шагом пересёк площадку циха и устремился к воротам, ведущим в район знати. Глава выглядел уставшим. Северянин сразу же насторожился.
— Друг мой, нужна твоя помощь, — старый воин нервно провёл рукой по красно-седым волосам.
— Что случилось? — Райд по привычке потянулся к мечу.
Глава «Айриталль» приглашающим жестом указал в сторону Башни. Мужчины некоторое время шли молча. Потом северянин все же не выдержал:
— Сагир, что случилось? По какому поводу спешка?
Но старик лишь покачал головой, ясно давая понять, что говорить сейчас не намерен. В душу наёмника закрались смутные подозрения. Когда же воины спустились в подземелье, а в пыточной обнаружился ван Тай, надежды Райдрига на отдых окончательно канули в небытие.
— Нигде от тебя не скрыться, — проворчал Райд, покосившись на главу.
Арикадо лишь горько усмехнулся:
— Я тоже очень рад снова видеть твою пресную рожу, старина.
— Ирония богов, — развёл руками Сагир и присел на край пустого стола, который обычно служил постаментом для приспособлений, призванных вытаскивать из человека правду, если тот не собирался делиться ей добровольно.
Потерев переносицу, Райдриг обратил внимание, что одна из трёх камер заперта снаружи на засов. Давно не было у них столь колоритных пленников, что приходилось запирать в отдельных личных апартаментах.
Когда-то в подземельях Башни и в помине не было ничего, кроме первого этажа с примитивными одноместными камерами, запирающимися решётчатыми дверями. К слову, такие двери мог с легкостью выбить при желании крупный и сильный воин, вроде Райдрига. Или молодой несовершеннолетний дракон в состоянии боевого запала. С приходом к управлению организацией Сагира, камеры полностью переделали: облицовка из мрамора не давала пленникам вести настенные записи, решётки стали обладать более частым переплетением утолщенных прутьев из усовершенствованного металла. Который потом стал часто использоваться и в бытовых потребностях гильдии из-за своей прочности, легкости и срока службы, ведь этот металл совсем не ржавел. Так же Сагир продумал и осуществил подвод сливных и воздушных колодцев в каждую камеру. Ведь как бы кошмарно ни прозвучало, но зачастую нужные пленники умирали от отравления испарениями от собственных нечистот. Так же он начал строительство второго этажа с более прочными камерами, запирающимися тяжелыми дверями.
Пыточная появилась с приходом в «Айриталль» Райдрига. Северянин оказался достаточно дотошным и педантичным человеком, обладающим нестандартным мышлением и свежими идеями, воспринятыми как главой, так и согильдейцами весьма благосклонно. Третий подземный этаж строился на значительной глубине — чтобы максимально не допустить отзвуков криков и стенаний пленников, которых допрашивали, до ушей тех, кто был заточен на втором этаже. В это зловещее место вела большая и широкая каменная лестница, которой не погнушался бы и король.
Пыточная состояла из нескольких помещений: залы с лестницей, широкого отдельного коридора за тяжелыми двойными дверями в три человеческих роста, в котором слева и справа находились два проема. Один из них вёл в комнату отдыха для стражи: грубо сколоченные кровати с соломенными тюфяками, одеяла, несколько кувшинов с водой и ширма, за которой находилась дверь в комнату с удобствами. Второй проём — в кухню-столовую. Самую простую: стол, табуреты, в углу всегда пополняемый бочонок с некрепким вином и бодрящими приправами, на стенах несколько полок с крепкой кухонной утварью, небольшой камин с выводом дымоотвода на задний двор. Еще одна дверь, такая же, как и первая на входе, запиралась снаружи на четыре засова и при необходимости пропитывалась магией защитного поля, которое активировалось благодаря восьми кристаллам, вживленным в узкие плиты, расположенные напротив друг друга вплотную к дверям. За устрашающими узорами, пропитанными насквозь кровью, болью, проклятиями, мольбами находилось огромное помещение. Оно и было той самой пыточной. Коллекция разных приспособлений поражала любое воображение. Эта комната со временем стала ещё одной легендой среди наёмников.