Все очарование вылупившихся драконов исчезло. Восхищение сменилось смесью страха и отвращения. Один из них чуть не убил ее отца.
– Не все, – грустно заметил отец. – Посмотри вниз, Тимара, и скажи, что видишь.
С нового места ей лучше было видно площадку. Тимара подсчитала, что примерно из четверти коконов драконы никогда не вылупятся. Те, которые вылупились, уже вынюхивали бедолаг. И вот один красный зашипел на мертвый кокон. Мгновение спустя кокон задымился, испуская тонкие туманные струйки. Красный вонзил зубы в диводрево и оторвал длинную полосу. Тимара удивилась. Диводрево было очень твердым. Из него строили корабли. Но сейчас оно словно бы разлагалось на длинные волокнистые полосы, которые юные драконы отрывали и жадно поедали.
– Они убивают своих сородичей, – ответила Тимара, думая, что отец имел в виду именно это.
– Сомневаюсь. По-моему, драконы в этих коконах уже умерли. И другие драконы это знают. Наверное, нюхом чуют. А что-то в их слюне, видно, размягчает кокон, и он становится съедобным. От этого же кокон лопается, когда они проклевываются. А может, дело в солнечном свете. Нет, что-то я заговариваюсь…
Тимара снова посмотрела вниз. Драконы, спотыкаясь, бродили по глинистому берегу. Некоторые рискнули спуститься к воде. Другие собирались вокруг осевших коконов с невылупившимися драконами, рвали их и ели. От оленя, принесенного Тинтальей, и мертвого дракона остались лишь кровавые ошметки. Дракон с толстыми передними лапами обнюхивал песок в том месте, где лежали туши.
– Он урод. Почему среди них так много уродцев?
– Наверное… – начал отец.
Но тут сверху спрыгнул Рогон, с которым отец иногда охотился. Он хмурился.
– Джеруп! Так ты цел! Где была твоя голова? Я увидел тебя внизу, а эта тварь приближалась к тебе. А потом было не разглядеть, успел ты добежать до ствола или нет! Что ты пытался там сделать?
Отец посмотрел на приятеля с полуулыбкой, за которой угадывалось, что он рассержен:
– Я подумал, что могу защитить того, на которого напали. Я не понял, что он уже мертв.
Рогон покачал головой:
– А даже если он был еще жив, дело бессмысленное. Каждому дураку понятно, что этот дракон не жилец. Посмотри на них! Наверняка половина умрет сегодня же. Я слыхал, так говорил этот парень, Старший. Я сидел прямо над помостом, они там не знают, что делать. Сельден Вестрит явно раздосадован. Смотрит и не говорит ни слова. И музыка не играет, готов поспорить. Половина этих важных гостей мнут свитки с речами, которые они не будут произносить. Никогда не видел столько шишек, не знающих, что сказать. Ведь сегодня должен был быть праздник: драконы взлетают в небеса, соглашение с Тинтальей исполнено. А вместо этого – полный провал.
– Кто-нибудь знает, в чем причина? – словно нехотя спросил отец.
Приятель пожал широкими плечами:
– Вроде как они провели в коконах слишком мало времени и им не хватает слюны, чтобы выбраться. Увечные лапы, кривые спины. Смотри, вон тот даже не может голову поднять. Чем скорее другие прикончат его и съедят, тем лучше для него же.
– Они его не убьют, – уверенно ответил отец.
«Откуда он знает?» – удивилась Тимара.
– Драконы не убивают друг друга, разве что в брачных битвах. Сородичи съедают дракона только тогда, когда тот умирает. Но они не убивают друг друга себе в пищу.
Рогон сел на ветку рядом с отцом и лениво болтал голыми мозолистыми ногами.
– Ну, из любой неприятности хоть кому-то да бывает выгода. Вот о чем я хотел с тобой поговорить. Видел, как быстро они сожрали того оленя? – Рогон фыркнул. – Сами они охотиться явно не способны. И даже Тинталья не прокормит их. Так что, дружище, я вижу возможность заработать. Еще до вечера Совет сообразит, что кто-то должен кормить этих зверей. Нельзя же оставить стаю голодных дракончиков резвиться у самого города, особенно когда команды с раскопок все время ходят туда-сюда. И тут появляемся мы. Если уговорим Совет Дождевых чащоб нанять нас, чтобы добывать пищу драконам, у нас будет много работы. Всех их, конечно, не прокормить даже с помощью драконицы, но уж за то, что сумеем, нам должны неплохо заплатить. Какое-то время дела будут идти хорошо. – Рогон покачал головой и усмехнулся. – Не хочу и думать о том, что случится, когда еда для них кончится. Если они не едят друг друга, то, боюсь, их жертвой станем мы. Эти драконы – дурная сделка.
– Но мы же заключили договор с Тинтальей, – заговорила Тимара. – А слово торговца крепко. Мы сказали, что поможем Тинталье заботиться о них, если она отгонит корабли калсидийцев от наших берегов. И она это сделала.
Рогон не ответил. Как всегда. Он не обращался с ней плохо, как другие, но и никогда не смотрел на нее и не отвечал ей. Тимара к этому привыкла. Дело было не в ней лично. Она отвернулась от мужчин и вдруг заметила, что точит когти о дерево. У ее отца на руках и ногах черные когти. У Рогона тоже. А у нее когти как у ящерицы. Разница часто казалась ей совсем небольшой. Такое крохотное отличие – но от него зависят жизнь и смерть.