— А ты что здесь делаешь? — Лори нахмурился.
— Я тебя сопровождаю, разве не понятно? И к тому же, наш разговор еще не окончен. И кто из нас двоих теперь невежливый? Или на маленьких принцев вроде тебя эти правила не распространяются?
Илларион пропустил последние слова мимо ушей.
— Наставник многому научил меня, так что я справлюсь и без тебя. Возвращайся в Библиотеку.
— Ох, какие мы гордые не по годам! А вот мне твой дражайший наставник наказал присматривать за тобой.
— В этом нет необходимости. В конце концов, это уже не первый мой мир, а ты будешь только мешаться.
— Ха-а?! — Дариус замер в исступлении.
А Илларион тем временем молча отправился вперед через узкие улочки города. До чего же невозможен этот ребенок! Ох и намучается с ним Страж Библиотеки.
Но Дариус все же, хоть и нехотя, но поплелся вслед за мальчишкой. А Лори задумчиво оглядывал окрестности. Стены небольших домиков крошились как мел, и жители безуспешно пытались восстановить крыши и деревянные стены. Они прибивали новые доски, закрашивали потрескавшиеся стены, но те снова покрывались тонкими трещинами и рассыпались в черный песок. Деревья, кусты и трава увядали на глазах, их некогда зеленые молодые листья блекли и скукоживались.
Лори думал о том, в какой мир он попал на этот раз. В книге говорилось, что он принадлежит шестнадцатилетней девушке, которая как-то повздорила со своими родителями. Обычная история, на первый взгляд. Но наставник учил его, что нельзя недооценивать ситуацию.
…Но в этот раз наставник не сможет дать ему подсказку или совет.
— Эй, тебе часом пальтишко не великовато? — перебил его мысли Дариус.
Илларион обернулся и заметил, что подол его плаща волочится по сырой земле. Мальчик нахмурился и ответил более резко, чем обычно:
— Я уже говорил, Дариус, тебе необязательно со мной идти.
Слушать шутки Стража всю дорогу он уж точно был не намерен.
— Ну, раз ты у нас такой самостоятельный, тогда я и правда лучше пойду.
Дариус коснулся своего амулета и тут же стал невидимым. Только Лера и Страж из будущего, что все еще наблюдали за этими событиями, оказались свидетелями этого обмана. Лори в свою очередь удивился тому, что его в конце концов оставили в покое, но теперь ему придется идти одному. И, честно говоря, это не особо радовало.
Илларион бродил по миру, разговаривал с некоторыми жителями, пытаясь найти какую-нибудь зацепку, но все, что он узнал, так это что несколько дней назад этот городок постигла беда. И это единственное, чем были озабочены сейчас горожане. Так что все они лишь отмахивались от его расспросов и даже не обратили внимание на его фиолетовый плащ.
Вдруг на его пути оказалась чья-то темная тень. Лори поднял голову и увидел, что тень принадлежит какому-то мальчишке примерно его же возраста. Он был босым, одет в простую немного ободранную одежду, а его черные волосы падали на глаза, делая его взгляд исподлобья еще более угрюмым.
— Ну здравствуй.
Лори удивленно обернулся, но позади него никого больше не было, так что, похоже, этот мальчишка обращался именно к нему.
— …здравствуй? Это ты мне?
— А ты видишь тут кого-то еще? — Лори ничего не ответил, продолжая рассматривать незнакомца. — Впервые вижу тебя, а ведь наш городок не такой большой, и почти каждый друг друга знает. — Илларион опустил взгляд. Кажется, он попал в затруднительное положение. Интересно, как бы на его месте поступил наставник? — Ну да ладно. Скажи хотя бы, как тебя зовут, что ли?
— Илларион.
— А я Оскар. Так что ты тут делаешь? — Мальчик подозрительно осматривал фиолетовое пальто Лори.
— Вряд ли ты поверишь мне, если скажу.
— Ну попробуй. — Оскар сделал шаг вперед и как будто сильнее заинтересовался личностью собеседника.
Илларион посмотрел через плечо прямо на невидимого Дариуса. На секунду Страж подумал, что тот его и вправду заметил, столь пристальным был его взгляд. Но убедившись в том, что Дариус его не преследует, светловолосый мальчик снова обратил свой взгляд на Оскара.
— Что ж, ладно. Я — Хранитель душ и пришел сюда, чтобы спасти ваш мир. — Голос его был бесцветным, звучал монотонно и совершенно обыденно. Илларион не думал, что этот мальчуган поверит ему на слово.
Оскар лишь хмыкнул. Кто знает, поверил он или просто подыграл? Но ответ его был таким:
— А может, и не нужно его спасать?
— Что ты имеешь в виду? Это же твой мир…
— И что? — Черные глаза Оскара казались такими же пустыми, как две пропасти между скалами. Но было в нем что-то, что напоминало самого Лори. Только если безразличность Иллариона была следствием определенного события, то Оскар как будто был полностью сплетен из одного хладнокровия ко всему.
— Если погибнет твой мир, ты исчезнешь навсегда.
— И пусть. Меня тут ничего не держит. Сколько себя помню, всегда был один. А все эти люди… мне на них плевать.
Илларион колебался. Покинутый наставником, он находился на распутье, и сейчас рядом с ним не было человека, что мог бы подсказать правильный ответ. Взгляды Оскара были чужды юному Хранителю, но вместе с тем притягивали, вызывали любопытство.
— Пойдем со мной, — Оскар протянул ему руку. — Я хочу тебе кое-что показать.
Лори сомневался. Две дороги в его сознании казались такими разными и вели в противоположные стороны: одна была яркой, красочной, но камни, которыми она была вымощена, — острые как битое стекло; а другая дорожка — черная как уголь, а на ее пути сгущался туман. Не узнаешь, куда она заведет, пока не ступишь на ее гладкую, мерцающую поверхность. И сейчас именно эта дорожка звала его.
Илларион чувствовал тревогу в своем сердце, и какая-то часть его сознания еще шептала: «Не нужно! Не иди за ним!» Но шепот этот был слишком тих, а черная дорога уже сама стелилась к его ногам.
Не вполне осознанно, но он все же протянул дрожащую руку навстречу Оскару. И мальчишка мигом схватил его ладонь и повел куда-то через узкие переулки.
Невидимый Дариус вздохнул. Все же второй путь, да? Он мог бы его остановить, но зачем? Люди такие странные создания, иногда даже интересно наблюдать за борьбой в их сердцах.
Оскар водил Лори по своим любимым местам. Это были обычные свалки со всяким хламом или какие-нибудь заброшенные постройки, — типичные места, где обычно околачиваются мальчишки вроде него. Оскар любил собирать какие-нибудь «игрушки» из всяких деревяшек или стрелять из рогатки в ничего не подозревающих птиц. У него не было постоянной крыши над головой, не всегда была еда, но у него было кое-что другое. Этот мальчишка был свободен от чужого мнения или влияния, он никогда не подчинялся чьим-то приказам, он сам любил отдавать приказы.
Оскар заставлял Иллариона играть с ним вместе, и нельзя сказать, что юному Хранителю это не нравилось. После ухода наставника он все чаще вспоминал то, кем был до того, как попал в Библиотеку. И эти воспоминания ранили его. Но Оскар своими невинными на первый взгляд шалостями отвлекал его от этих мыслей. И Лори, сам того не замечая, начал перенимать привычки своего нового знакомого. Он охотно следовал за этим мальчишкой, и его взгляд становился таким же пустым и безразличным. И ему это нравилось.
Потому что в этой черной пустоте не было боли.
Один день сменялся другим, и мир разрушался все сильнее. Полуразваленные дома, уничтоженные посевы и поля… Многие люди впадали в отчаянье, но были среди них и те, кто не терял надежды до сих пор. Лори и Оскар забрались на холм, у подножья которого и был построен их городок. Забравшись на самую вершину, оба мальчика легли на желтую высохшую траву, и их взгляды скользнули прямо в серо-черную воронку на небе. Облака чернели все сильнее и опутывали своими щупальцами каждый кусочек неба над еще таким молодым городом.
— Илларион? — вдруг заговорил Оскар.
— Да?
— А ты и правда Хранитель душ?
Тот ответил не сразу, но затем решил — а какая разница?
— …Угу.