— Я понимаю, что ты имеешь в виду, Лера, — обратился к ней старик в синем плаще. — Поверь, заслуги Факира, как и его прегрешения Библиотека не оставит без внимания. В конце концов, она является матерью не только для Дариуса, но и для всех нас. А вот, кто действительно изменил Библиотеку, — еще вопрос, — при этом он загадочно хмыкнул.
— Хм, а что случится с другими Хранителями душ?
— Пока что они задержатся здесь, — присоединился и Дариус, — но если подобная идея даст хорошие результаты на практике, то состав Хранителей расформируют.
Лера кинула взгляд на потолок с изображением разноцветных плащей. Библиотека без Хранителй душ… это будет уже какая-то совсем другая Библиотека и совершенно новая история. Какое странное чувство — так сильно хочется зацепиться за старое и не отпускать.
— Ох, чувствую, это место в скором времени перестанет быть таким тихим и угрюмым, — изумрудные глаза у кота блеснули. — Уже слышу все эти удивленные и взволнованные голоса!
Дариус выглядел преисполненным энтузиазма. Уж теперь-то у него работы прибавится.
Илларион, не сказав и слова, прошел куда-то вперед, и Лера машинально последовала за ним. По пути она ловила на себе многозначительные взгляды — уж точно молчат о чем-то, что ей лишь предстоит узнать. И все же почему все они так смотрят?
Наконец, Хранитель душ приблизился к округлому изображению на паркете, и, сделав шаг за линию круга, остановился, а потом обернулся к ней.
— Мне бы очень хотелось самому проводить тебя домой, — заговорил он вдруг. — Но, кажется, у меня не получится… Ничего, если это сделает кто-то другой?
— Н-ничего… — Лера, всегда такая проницательная, всегда легко складывающая недостающие кусочки в целую картинку, сейчас смотрела так, будто снова растеряла всю свою память и вернулась в самое начало. Будто не знает, будто специально не хочет вспоминать главный закон Вселенной.
— Н-не понимаю, Лори.
Она покачала головой из стороны в сторону, желая скорее выбросить из мыслей такое простое и одновременно горькое объяснение.
На лице Иллариона появилась смешанная улыбка. Сейчас и не поймешь, какие чувства она выражала: грустные или радостные. Он чуть наклонился, провел рукой по Лериным волосам и сказал:
— Кажется, нам с тобой пришло время прощаться.
А ведь в том распоряжении и правда не было и слова об Илларионе.
— Нет! — вдруг вспыхнула девочка и отстранилась. — Библиотека не может так с тобой поступить. Ты… ты ведь спас столько миров! И…
— Ну что ты, не плачь. — Она и не заметила, как вдруг стала такой плаксой. Шмыгнула носом и обидчиво потупила взгляд. — Каждая история заканчивается рано или поздно, а каждая книга однажды будет прочитана. А у нас с тобой было довольно долгое приключение, ты так не думаешь?
Хранитель душ протянул ей платочек. Лера смяла в руке шелковую ткань и подумала о том, что у Лори всегда находится платок в нужный момент.
— Ты ведь знал, да? — у Иллариона проступили синяки под глазами, выглядел он все еще неважно. — Знал, что так закончится!
Значит, ей всего лишь нужно простить Лори все недомолвки, простить, что оставил ее той зимой и сказать «прощай»? Но что, если она не хочет этого делать?
— А я вот возьму и не прощу тебя! — Хотя бы сейчас ей безумно хочется вести себя эгоистично. — Не прощу и не отпущу тебя, Лори!
Она намертво вцепилась в его рубашку. Илларион мягко коснулся ее подрагивающих плеч и усмехнулся.
— Наконец-то ты ведешь себя как ребенок.
Кого тут обманешь? Она ведь никогда не держала обиды на Иллариона. Лера ниже опустила голову, наблюдая за тем, как круглые капли из глаз падают сразу на паркет. Не издавала и звука, и все вокруг тоже замерли в тишине, но и не торопили. Затаив дыхание, с долей интереса ожидали, что же случится дальше.
— Впредь и дальше не поступай как я, никогда не держи все мысли в себе, делись ими с другими людьми. Проживи хорошую жизнь… — Лори осекся, но затем продолжил. — Не забывай о своем мире, оберегай миры своих близких. И слушайся тетю с дядей.
«Слушайся батюшку…» — эхом пронеслось в воздухе.
— Не возвращай мне мои же слова, — буркнула Лера, смахивая остатки слез с глаз, а вот платком так и не воспользовалась, но и не вернула. Лишь крепче сжала в руке.
— Ох и развели же вы тут сырость! — заворчал зеленоглазый кот. — Честное слово, того и гляди в книжках страницы скукожатся.
Один из Хранителей хмыкнул и сказал:
— А ты, похоже, все еще ничего не смыслишь в людях. Тебя ожидает еще долгий путь, Дариус.
Кот лишь фыркнул и отвернулся, задрав нос.
Тем временем Лера уже приблизилась к Дариусу и, наклонившись, попыталась погладить его по пушистой спинке. Но тот, чуть было не замурлыкав, съежился и увернулся от ее руки.
— Не приближайся ко мне, ребенок!
— Хе-хе, Дариус, ты все такой же, — Лера улыбнулась. Сказать честно, без его извечных подколов и издевок, возможно, даже станет немного скучно. Вот уж точно, на этом поле даже Егор с ним не сравнится.
Многие Хранители душ улыбались, глядя на Леру. Безусловно, тот день, когда в Библиотеке появилась эта девочка, они навсегда запомнят и, возможно, что-то внутри каждого из них тоже изменится. Пускай даже это будет всего-навсего какая-нибудь мелочь. Кристофер тоже подошел к девочке и пожал ее руку.
— Уверен, ты вырастишь хорошим человеком, Лера.
Лера в последний раз обвела взглядом всех Хранителей, а потом и на Библиотеку посмотрела. Могла ли она когда-нибудь предположить, что с ней случится нечто подобное? Сколько пестрых картинок проносилось в голове — одна другой чуднее. Хоть бери и украшай каждую в рамочку. Как же теперь забыть это место? Хм, а разве так уж обязательно забывать?
Завитки на округлом рисунке, где стоял Илларион, вдруг засияли, отражаясь бликами на стенах и стеллажах с книжками. Снова Библиотека преобразилась до неузнаваемости.
— Что будет, когда ты… — начала девочка, но закончить фразу не осмелилась. Вдруг если не произнесешь слово «прощай», этого и не случится в действительности?
— Если Библиотека вернет мне душу, я смогу получить второй шанс и возродиться на Земле. Но если нет… Что ж, тогда и говорить не о чем. Просто оставим это решение Библиотеке.
Хранитель душ сделал шаг назад, теряясь среди мерцающих узоров, затем вдруг так привычно усмехнулся, снял шляпу и манерно поклонился. Самый что ни есть, чародей из книжки. Все же не зря при первой встрече он показался ей фокусником. Интересно, сам он понимает, каким магнетизмом обладают его глаза?
Еще мгновение и навсегда исчезнет. А вдруг, с каждым днем ей будет все сложнее вспомнить Лори; вдруг, когда вырастет, он останется всего лишь размытым воспоминанием в голове; вдруг…
Вдруг…
Набрав в легкие больше воздуха, она внезапно бросилась к порталу и непременно попала бы внутрь него, никто бы не успел ее остановить… если бы вокруг сияющего изображения не образовался барьер — цилиндрическая стена, на которую Лера и налетела. Но от столкновения девочка боли не почувствовала, лишь сильнее начала бить кулаками по призрачной стенке, но от ударов лишь отлетали мелкие искры. С Библиотекой ей не совладать, — Лера и сама знала, и все же продолжала биться изо всех сил, все равно что птица. Плевать, если сломаются крылья, только бы разломать эту клетку, только бы разорвать бесконечный круг.
Лера вдруг замерла. По ту сторону стены, напротив ее руки появилась ладонь Лори. Подняв голову, она встретилась с взглядом Иллариона. Она заглянула в серо-сине-зеленые глаза, пытаясь навечно запечатлеть их в памяти. И по выражению лица наставника Лера вдруг осознала, — как только не поняла раньше? — ведь это же совсем не клетка и никогда ею не была.
Илларион вдруг наклонился и прошептал так, чтобы Лера смогла его услышать даже через барьер. Всего лишь три волшебных слова, но от них глаза заблестели надеждой, и откуда-то появилось столько сил, что впору взлететь. Девочка тут же широко улыбнулась. Сколько бы не прошло лет, даже Время не посмеет стереть эти слова из памяти. Нет, стоит их только повторить, и все воспоминания, все, кто встретился ей в этом таком странном неведом месте, обязательно вспыхнут яркими картинами. И хорошо, что память не видеозапись и не фотография, так намного надежнее. И не отнимет никто.