В голове было пугающе пусто. Желудок только урчал, требуя накормить его тем самым, что пахнет с кухни.
Кап-кап-кап.
Я хлопнула рукой по крану, перекрывая воду. Решительно встала, не чувствуя холодных ног от воленения. Сжимая в руке тест.
– Пап. Папа!
– Да, милая? – Отец показался в проеме двери из кухни, с лопаткой в руке. Взгляд его моментально узнал вещь в моей руке. Тест я держала как генеральский жезл.
– Кажется, мне надо вернуться.
***
– Сергей Александрович. – В дверях появилась бледная Аглая. Казалось, она вот-вот расплачется – подбородок её мелко подрагивал, глаза уже увлажнили. – К Вам… К Вам…
Голицын без удовольствия оторвался от бумаг, прожигая экономку тяжёлым взглядом. С тех пор как он вернулся в Москву, граф мало выходил в общество, все предпочитая светским вечерам прохладу вечеров собственного парка. Сергей Александрович и раньше был нелюдим, но сейчас это приобрело масштаб бедствия – граф забывал умыться, причесаться и даже поесть. Что уж говорить о приличном виде. Все домашние двигались по особняку на цыпочках, а все приглашения в гости немедленно отклонялись.
Не удивительно, что непрошенному гостю Голицын не был рад. Парочку таких он уже спровадил, едва не спустив собак.
– Кто там? – Едва ли не прорычал хозяин дома. – А, впрочем, неважно. Гони всех прочь.
– Аглая, позволь мне. – В коридоре раздался знакомый, грудной смех. – Добрый день, Сергей Александрович.
Вера появилась в дверях, развязывая ленты шляпки. На девушке было не привычное лёгкое платье, а плотное из шерсти, сверху – спенсер с высоким воротником. На дворе был удивительно холодный октябрь.
Голицын открыл рот, видимо, намереваясь что-то сказать, потом закрыл. Подскочил с места, роняя стул, преодолевая расстояние между ними, схватил прохладные ладони.
– Аглая, что ты стоишь, неси чаю! Барышня замёрзла. – И пока экономка, подобрав юбки, бежала по коридору, граф грел холодные пальчики горячими поцелуями. – Вера, Вера, Вера, не сон ли ты?
– Не сон, к твоему несчастью. – Вера Павловна смотрела на возлюбленного, чуть склонив голову набок, любовалась.
– Вера. – Снова вздохнул мужчина и, не сдержав эмоций, всё же притянул хрупкую фигуру к себе, чтобы обнять. Не боясь испортить причёску, зарылся носом в каштановую макушку, вдыхая знакомый и такой родной аромат. – Я должен был бы злиться на тебя, но не могу. Я уж думал, что больше никогда тебя не увижу.
– Прости меня. – Тихо вздохнула девушка, с удовольствием прижимаясь к графу, так знакомо утыкаясь в его грудь. – Я обещала предупредить, но просто не успела. Столько всего произошло разом…
Усадив девушку на узкий диван, не выпуская её руки из своих ладоней ни на секунду. Вера, не утаив ничего, рассказала всё, что произошло после того, как Голицын отправился на разговор к императору. Сергей менялся в лице стремительно. А когда девушка начала рассказывать про похищение, то и вовсе подскочил с места, принявшись вышагивать по кабинету, едва не сбив с ног Аглаю с подносом.
– Я должен, должен был догадаться раньше! – Сергей Александрович сжал кулаки, на мгновение закрыл глаза. Догадаться о чём он думал по лицу было несложно: если бы Уваров попался ему в руки, он бы его просто убил.
Экономка поспешила расставить чай и удалиться, на прощанье кинув многозначительный взгляд на Веру. Кажется, предстоит ещё очень серьёзный разговор с Аглаей.
– Прошу, продолжай. – Сергей сделал короткий жест и продолжил выхаживать по кабинету. Пока Вера рассказывала про отца, про то, как ей пришлось вернуться домой, Голицын наткнулся взглядом на зеркало над камином. Старое, потёртое, оно помнило ещё его деда. Сергей упёрся взглядом в мужчину в зеркале и понял, что не узнает его. На голове птичье гнездо, недельная щетина, тени под глазами. Кажется, только сейчас граф очнулся ото сна и увидел себя настоящего. Когда же он последний раз выбирался из дома?
– Как же вы с Александром Павловичем? – Вера подхватила чашечку тонкого фарфора, вдыхая аромат душистого напитка. – Он передумал гневаться?
Голицын только отмахнулся, отворачиваясь от зеркала.
– Тогда да. Но он нашёл новый повод, как только я сказал, что всё же собираюсь вернуться в Москву. Это извечная история, но теперь я не хочу участвовать в этом театре при дворе. Спасибо большое, мне и здесь весьма неплохо. – Граф неловко попытался пригладить вихр волос на макушке, но это не удалось. Он вновь вернулся на маленький диванчик. – Всё это теперь неважно, главное, что ты здесь.