– Мария Алексеевна, спасибо Вам за вашу доброту. – Я сделала книксен, который судя по выражению лица, Толстая восприняла как сносный. – И простите за доставленные неудобства. Я вовсе не хочу обременять Вас и Петра Александровича своим присутствием.
Ответом мне было молчание и долгий, пронзительный взгляд тёмных глаз. Он был таким же, как у Иванова. Только в докторе угадывался проницательный ум, а в генеральше зависть. К чему? Она старше меня года на три-четыре, вряд ли больше. Самому Толстому, на вскидку, было едва за тридцать.
– Добро пожаловать. – Наконец открыла рот Мария Алексеевна. – Можете оставаться у нас столько, сколько потребуется. Неужто можем мы бросить в беде сироту?
По глазам генеральши было сразу видно – могут. Точнее, она может. Ещё как. И будь её воля, она бы хоть сейчас выставила меня за порог. Это же сплетни теперь пойдут по всей столице: Толстой сам привёл какую-то девицу к себе в дом!
– Распоряжусь, чтобы вам приготовили комнату. Вы не отсюда?
– Новгородская губерния. – Быстро ответила я. Мария Алексеевна хмыкнула, выглянула мне за спину.
– И что же, никаких вещей?
Вместо ответа я просто потупила глаза. Толстой сам сочинил эту ложь, вот теперь он перед женой и отдувается, почему у меня с собой нет даже самого хлипенького сундучка с парой сменных платьев. Сделаем вид, что ничего правдоподобного с ходу я придумать не смогла. В ответ на мое молчание послышался ещё один хмык. И не удостоив меня больше и словом Мария Алексеевна ушла обратно наверх, а я так и осталась стоять у основания лестницы, ожидая, когда насчет меня дадут распоряжения.
Обмыться и лечь в чистую постель оказалось лучшим, о чем я могла мечтать. Измотанная своими злоключениями, я заснула почти мгновенно. А когда открыла глаза, на улице снова темнело. Я бы проспала, пожалуй, всю ночь, но желудок требовал пищи. Желательно горячей и пожирней.
Я с тоской подумала о маленькой кафешке у дома, где подавали лучший в мире японский суп. На свином бульоне, с лапшой. Желудок требовательно заурчал и пришлось вставать.
Ещё вместе с воспоминанием о доме пришло воспоминание об отце, который остался там, в будущем. И который наверняка безумно волнуется… Но этим мыслям я не дала глубоко проникнуть в моё сердце. Затолкала в самую дальнюю коморку души: «Я подумаю об этом завтра». Потому что если я здесь начну нюни распускать, то домой точно не доберусь.
На прикроватном столике нашелся колокольчик, о назначении которого несложно было догадаться. Через некоторое время после моего зова явилась горничная, которая утром помогала мне с ванной. На мою просьбу не удивилась и вежливо сказала, что господа уже давно отобедали и уехали на приём к Апраксиным. Изволю ли я кушать тут или накрыть в столовой? Чтобы не напрягать слуг, я попросила принести еду прямо сюда.
Мне подали винегрет и какую-то речную рыбу под терпким соусом. На закуску были пирожки с яйцом, чай и абрикосовое варенье. Честно говоря, я была так голодна, что поначалу думала, что съем всё вместе с тарелками. Но, как оказалось, полтарелки винегрета, треть тарелки рыбы, пару укусов пирожка и я объелась до неприличия. Варенье хоть и любила, но только и сделала, что слизнула с серебряной ложечки и запила двумя глотками чая. Кормили в доме Толстого отменно. Взять, что ли, у повара наверняка француза, пару мастер-классов?
Я уж думала, что сейчас доберусь до кровати и снова засну. Организм всё ещё требовал какого-то отдыха. Но, немного поворочавшись, поняла, что любопытства во мне гораздо больше, чем желания проваляться в полусне остаток вечера. Поэтому, соорудив из нижней рубашки и шлафрока, что выдала мне горничная, какой-никакой, а приличный костюм, я отправилась обследовать дворец.
Судя по всему, меня устроили на третьем этаже, в противоположном крыле от хозяйских покоев. Дворец был устроен по изящному просто: на первом этаже холл для гостей, да помещение для слуг, кухня, прачечная и так далее. На втором – комнаты общего пользования: приемная, столовые, гостиные, быть может, даже бальный зал? На третьем спальни, хозяйские и гостевые. А в мансарде живут те из слуг, которые имеют более высокий статус перед дворовыми. Например, нанятый повар, гувернантки, воспитатели, учителя музыки и так далее.
Я не стала бродить по спальням, а сразу спустилась на второй этаж. Анфилада комнат располагалась друг за другом, так что из белоснежной, покрытой лепниной под высоким потолком столовой, я попадала в небольшую приёмную, оттуда в небольшой холл, а из него в библиотеку, и, казалось, что этих комнат целая бесконечность. Каждый раз я будто бы оказывалась в ином мире, в совершенно разных интерьерах, которые служили для того, чтобы создать свою, неповторимую атмосферу. Время от времени я натыкалась на слуг, которые кланялись мне, но смотрели не без любопытства.