— Ну что ж, давай поглядим, — подбодрив самого себя, юноша начал осторожное восхождение.
Оказавшись у длинного коридора, он остановился и попытался оглядеться, словно боялся столкнуться с не прошеным гостем. Подсвечник, словно меч, разрезал темноту, осветив едва ли не четверть коридора, где располагались комнаты для гостей. А в углу слева находились покои Клер: она перебралась сюда в прошлом году, сразу после смерти отца.
Непонятный шорох внезапно прекратился. Прислушавшись Рик смог различить лишь молниеносное биение собственного сердца. А через секунду все началось заново. У самой дальней двери справа раздалось странное шобуршание. Луч света тут же ринулся на звук. В последний миг, кошачья тень, фыркнув, исчезла в кромешной темноте там, где располагалась лестница, ведущая на чердак.
— Проклятый шельмец, — неумело выругался Рик.
Он сделал шаг. Остановился. Под ногой предательски скрипнула половица. Застыв на месте, юноша вновь прислушался к угнетающей тишине. На этот раз посторонние звуки, словно на зло, не спешили будоражить его сознание. Разве что‑то мистер Тит, несколько раз мяукнул и недовольно зашипел, неизвестно на кого.
Заглянув за угол, Рик обнаружил, что лестница наверх спущена и над самой головой нависает иссиня — черное пятно чердака, которому был нестрашен никакой свет.
— Тит, иди сюда, — позвал кота Рик.
Но тот и не подумал откликаться.
— Иди сюда, кому сказал, поганый негодник.
Ответа не последовало.
Взобравшись на третью ступеньку, Рик осторожно высунул голову, стараясь хоть что‑нибудь разглядеть в кромешной темноте. Но свечи горели слишком слабо, а пугающая вуаль пустоты, была достаточно плотной и не позволила не прошеному гостю различить хоть что‑то дальше собственного носа. Рик нащупал перед собой пару старых коробок — оттолкнул их в сторону. После смерти отца, они с Клер так и не удосужились разобрать скопившийся здесь хлам. А при жизни Джейсона — старшего? Рик припомнил, что на счет посещения чердака, тоже существовало правило, носящие статус строжайшего запрета.
Юноша легко подтянулся на руках и, пригнувшись, чтобы не удариться о скошенную крышу, оказался в еще одном хранилище тайн мистера Лиджебая. Крохотный огонек, набравшись смелости сразиться с могучей темнотой, внезапно стал хрупким и едва не рассыпался, оставив после себя только дымящийся фитилек. По чердаку вальяжно гулял сквозняк. Бережно прикрыв свечу рукой, Рик покрутился на месте и мгновенно обнаружил причину шума. Верхнее, и единственное окно в виде раскрытого веера, было распахнуто настежь. Лунный свет, словно водопад, струился сверху вниз, утопая в старых, прогнивших досках. Рядом с окном сидел слегка растрепанный, но довольный собой мистер Тит.
— Ну и напугал ты меня, приятель, — обратился к нему Рик.
В ответ пушистый замурлыкал изо всех сил. Юноша хихикнул и, смахнув с лица налипшую паутину, резко захлопнул окно.
Погладив кота, Рик развернулся и уже собирался спускаться вниз — решив оставить инвентаризацию чердака на завтрашний день, — когда окно со свистом открылось вновь. Причем произошло это так внезапно, что юноша едва не упал на колени, прикрыв голову руками, будто на него обрушился потолок. Только потом Рик понял, что с ним приключилось. На его голову посыпалась стеклянная крошка, а перед глазами возникла смеющаяся рожа мистера Сквали, который на этот раз предстал в образе ужасного великана раскачивающего стены собственного дома.
В один миг наступила темнота. Свечки закатились под груду коробок, и Рик едва разглядел их восковой бок среди кучи старого хлама. Пытаясь нащупать подсвечник, он лишь нашел небольшой круглый предмет, шероховатый, словно камень. Машинально сунув его в карман, Рик дополз до лестницы и спустился вниз. С изучением чердака на сегодня было покончено.
Огонь в камине горел бойко, приятно потрескивая и выпуская наружу настоящий сонм крохотный искр. Избавившись от осколков, жадно впившихся в руку, юноша прижег смолой — живицей многочисленные порезы, и только потом вспомнил о странной находке.
Ладонь нашла в кармане небольшую вещичку. Кулак разжался и Рик уставился на камень, обернутый ветхой тканью, которая была перехвачена толстой колкой нитью.
'Что бы это могло быть?' — юноша покосился на Тита, гордо восседавшего на подлокотнике одного из кресел.
Вылизывая лапы и грудь, кот не стал отвечать, всем своим видом показывая: его мало интересуют подобные находки.
Не спеша расправиться с нитью, Рик покрутил камень в руке, а затем осторожно приблизил ветошь к носу. Запах цветов и камина перебил резкий дух горького табака, а еще крепкого рома. Юноша поморщился, отстранившись от находки. И покрутив ее в руках, он все‑таки решился: потянув за нить, Рик развернул ткань. На развороте, прямо посредине грязно — белой поверхности красовался символ — сажевое пятно, напоминающее крылатое надгробие. От послания веяло ненавистью. Откинув ветошь в сторону, Рик стал резко тереть ладонь, но на руке продолжала виднеться бледная смоляная полоса.
— Святой боже! Что же это такое?! — взмолился юноша, не в силах избавится от грязного знака на своей руке.
Подскочив к тазу с водой, он усиленно стал намыливать отпечатавшийся символ. Но многочисленные усилия оказались тщетны: клеймо оставалось на своем месте, еще сильнее въевшись под кожу.
Огромные напольные часы пробили девять. Вжавшись в стул, Рик отвлекся от созерцания огня и, поглаживая перемотанную ладонь, покосился на дверь. Клер никогда не опаздывала: частенько возвращалась из лавки раньше, но позже, после последнего боя часов, никогда. Механизм замолчал. Воцарилась тишина. Дверь никто не открыл, звонок над входом продолжал молчать.
Размотав повязку, Рик едва заметил край угольной полосы. К горлу подступил неприятный ком внезапного отчаянья. Казалось, все вокруг шипело и гудело, стараясь побольнее укусить бедного юношу. Рука стала ужасно чесаться, будто волдырь от ожога. Закусив губу, Рик почувствовал выступившую испарину.
В голове возникла череда пугающих мыслей. Странная находка, оставившая отпечаток на руке, который никак не хотел смываться, неприятные симптомы, внезапное волнение — все это просто не могло быть обычной случайностью.
Рик боялся. Безумно боялся всего вокруг. Страх, связанный из тысячи узелков противоречий и догадок плетью стегал его, как великого мученика, бросая то в жар, то в холод. А несерьезные вещи, неспроста обретали статус важности.
Вначале Рик решил, что он многое надумал, и странная метка на руке ничего не значит. Но от пугающих предположений было не так легко избавиться. И когда юноша услышал звон часов, в голове окончательно поселилась уверенность, что его наградили неизвестным проклятием, которое вскоре поработит юную душу, и не будет ему спасения, нигде и никогда.
Погода не заладилась с самого утра. Пронизывающий ветер, хлесткие мелкие капли, нежданно накатившие тучи, и ко всему прочему, невыносимая промозглость, окончательно разогнали и без того немногочисленных посетителей. Наблюдая за спешащими в теплые домишки горожанами, Клер ловила себя на мысли, что как только среди домов, словно черт из табакерки всплывает огромный силуэт в парусиновом плаще и огромной широкополой шляпе, она невольно вздрагивает и пытается скрыться среди цветущей рассады.
Ближе к вечеру, когда мистер Бишеп собирался закрывать лавку, Клер упросила оставить магазинчик открытым и пообещала, что пересадит еще пару розалий и запрет двери сама. Когда хозяин скрылся за поворотом, девушка защелкнула запор и продолжила наблюдать.
Пустынная улица быстро окрасилась в бледные тона, и даже расторопные фонарщики слегка осветив мостовую, не смогли исправить положение — мрачный город не озарился теплыми оттенками. Серость кряжистых портовых домов, змеей поползла по широким мостовым и узким проулкам.