— Отсюда ты ее увидишь!
— Но здесь так много туристов… — пробормотал «пират», — найти среди них ту женщину — все равно что найти иголку в стоге сена…
— А ты постарайся!
И тут молодой итальянец, оживившись, воскликнул:
— Да вот, вот же она! Светлые волосы, желтая кофта, бежевые короткие брюки! Она идет за толстой теткой с красным зонтом!
— Ты уверен? — переспросил мужчина с изрытым оспинами лицом. — Не ошибаешься?
— Уверен, уверен!
— Это хорошо, потому что другого случая у тебя не будет! — И он вонзил нож в шею «пирата».
— Девочки, девочки, не отставайте! — крикнула Джульетта, вертя головой. — Мальчики тоже! Сейчас мы увидим одну из самых знаменитых статуй в Помпеях, статую бога торговли Гермеса…
Вера обрадовалась Джульетте как родной.
Она догнала группу, смешалась с толпой соотечественников, с удивлением думая о только что пережитом страхе и не понимая его причины.
Весь только что миновавший эпизод казался ей теперь ничего не значащим, ничтожным, пустяковым — ну, подумаешь, на несколько минут потеряла свою группу, столкнулась с каким-то молодым итальянцем, который всучил ей амулет… Правда, он почему-то не взял за него денег, но, может, ему что-то помешало… А может, вся эта сцена ей вообще померещилась от тяжелой помпейской жары?
Вера на всякий случай сунула руку в карман.
Амулет был там, куда она его положила. Вера почувствовала его шершавую поверхность, и ее охватило странное волнение.
Значит, та сцена ей не померещилась. Значит, все это произошло на самом деле.
Впрочем, ничего особенного и не произошло…
И она постаралась забыть о пережитом эпизоде и сосредоточиться на том, что рассказывала Джульетта.
— Сейчас мы с вами немножко пройдемся и увидим знаменитый дом Веттиев, — вещала она своим громким хриплым голосом. — Хозяева дома — два брата Веттии — в молодости были рабами, но потом выкупили свою свободу и разбогатели. Их вилла была одной из самых богатых в Помпеях…
Внезапно Вера ощутила странное и неприятное чувство, какое бывает, когда кто-то смотрит тебе в спину. Она невольно вздрогнула, словно на помпейской жаре ее прохватил ледяной сквозняк. Резко обернувшись, оглядела улицу за спиной.
Там никого не было, во всяком случае, на нее никто не смотрел.
Разве что…
На стене одного из полуразрушенных домов Вера увидела каменную маску. Театральную трагическую маску — широкое лицо с полуоткрытым ртом, перекошенным ужасом или страданием, пустые темные дыры вместо глаз, щеки, выщербленные временем, словно изрытые оспинами. На какой-то миг Вере показалось, что маска смотрит на нее провалами глазниц.
Она отбросила это неприятное ощущение и прибавила шагу, смешавшись с толпой своих спутников. И снова почувствовала спиной чей-то пристальный, назойливый взгляд.
Вера снова обернулась, но на этот раз не было никакой мистики.
За ней тащился Арсений и сверлил глазами ее спину. На его рубашке проступили темные пятна пота, нос покраснел от солнца.
— Верунчик! — Перехватив ее взгляд, он оживился. — Я так волновался, так волновался!
— И что это вы волновались? — огрызнулась Вера.
Это было ошибкой. Не стоило вступать с ним в разговор. Арсений тут же нагнал ее и неловко попытался обхватить за талию. Вера сбросила его влажную руку, шарахнулась в сторону, но он как будто не заметил ее реакции.
— Я тебя потерял! Ты куда-то исчезла, а здесь небезопасно…
— Вполне безопасно, — раздраженно проворчала Вера. — Италия — цивилизованная страна, случаи людоедства здесь не отмечены.
— Людоедства? — удивленно переспросил Арсений и захлопал белесыми ресницами. — При чем здесь людоедство? Даже в цивилизованных странах попадаются всякие ненормальные! Я не боялся, что тебя съедят, я боялся…
Он замялся, и Вера ехидно продолжила:
— Вы боялись за мою девичью честь? За нее я как-нибудь сама могу постоять! А насчет ненормальных…
Хотела добавить, что он сам-то не больно нормальный, но передумала. Не стоит обострять отношения без крайней необходимости. И вообще сегодня последний день поездки. Еще пережить только завтрашнее утро и полет, а там… Она больше никогда не увидит этого потного вонючего козла. Больше никогда!
Много ли человеку нужно для счастья?! И Вера взглянула на своего спутника почти ласково.
Арсений тем не менее окончательно растерялся, чем Вера и воспользовалась: оторвавшись от него, пробилась в первые ряды группы и снова услышала хриплый голос Джульетты: