— Вот мы и подошли к дому Веттиев. Здесь сохранилось множество фресок и скульптур, изображающих античных богов и богинь, а также различных мифологических персонажей, в частности многочисленных амуров. А также хорошо сохранились фрески с изображением бытовых сцен — сбор винограда, гонки на колесницах, сельские праздники и многое другое…
Вера оглянулась, увидела, что Арсений отстал, юркнула в полукруглую арку и оказалась в большой комнате с высоким потолком. После царящей на улице жары и ослепительного солнечного света здесь было прохладно и полусумрачно. Когда глаза привыкли к освещению, она разглядела на розовато-охристой стене четкий темно-красный рисунок — две колесницы мчались по вытянутому полю стадиона. На трибунах виднелись условно изображенные ряды зрителей.
Вера залюбовалась выразительным изяществом фрески, живым изображением возничих и коней, как вдруг услышала сзади приближающиеся шаги, а затем почувствовала на шее чью-то руку.
Она не сомневалась, что это вновь Арсений. Видимо, он подкараулил ее наедине и решил перейти к решительным действиям. Господи, с каким удовольствием она опустила бы ему на голову этот обломок мраморной колонны!
— Отстань, козел! — прошипела она, не оглядываясь, но рука на ее шее сжалась сильнее, так что ей стало трудно дышать.
Все так же не оборачиваясь, Вера ударила назад локтем, вложив в это движение всю свою силу, помноженную на ненависть к Арсению, накопившуюся за время поездки.
Видимо, удачный получился удар. Рука на шее разжалась, и за спиной послышался мучительный хриплый кашель.
Вера резко развернулась и для верности пнула Арсения ногой.
И только тут увидела, что это был вовсе не Арсений.
У нее за спиной стоял, согнувшись, совершенно незнакомый мужчина лет сорока в летнем светло-бежевом костюме. Лицо его было перекошено от боли и ненависти и чем-то удивительно напоминало трагическую театральную маску с мучительно раззявленным ртом. Сходство усиливалось тем, что широкое смуглое лицо человека было густо изрыто оспинами.
Незнакомец, прижимая руки к солнечному сплетению, дышал тяжело и хрипло, рот его искривился, глаза от боли потемнели, как черные пустые глазницы античной театральной маски.
— Нечего было приставать! — выкрикнула Вера и метнулась в соседнюю комнату.
Там толпилась вся ее группа, окружив Джульетту, которая своим прокуренным голосом вещала о сельскохозяйственных праздниках Древнего Рима.
После всплеска адреналина Вера тяжело дышала, сердце колотилось где-то в горле, перед глазами плавали цветные пятна. Она перехватила взгляд Арсения и сделала зверскую физиономию, чтобы отпугнуть его. Надо же, накаркал, мерзавец! Сказал про всяких ненормальных — и на нее тут же набросился какой-то маньяк!
Наконец она отдышалась и решила, что приключений на сегодня хватит, так что не стоит отделяться от группы. Лучше уж потерпеть приставания Арсения.
Впрочем, экскурсия как раз подошла к концу, и они потянулись к выходу из древнего города.
Путь их пролегал мимо античного лупанария.
Вера прибавила шагу, но тут в правую босоножку попал камешек. Она остановилась, чтобы его вытряхнуть, и с удивлением заметила, что стоит прямо на том «указателе», про который час назад рассказывала Джульетта. На рисунке, на котором дружно топтались женщины из их группы.
Прыгая на одной ноге, она перехватила насмешливый взгляд Джульетты: мол, и ты, скромница, решила воспользоваться случаем и исправить свою личную жизнь.
Вера ответила Джульетте прямым и откровенным взглядом, которым постаралась передать все, что думает об античных суевериях и о стареющих экскурсоводшах, которые впаривают эти суеверия одиноким туристкам.
В автобусе Вера постаралась сесть как можно дальше от Арсения. Соседкой ее оказалась престарелая Зинаида Васильевна. С ней никто не хотел сидеть, потому что старушка была очень болтлива. Но, видимо, в этот раз она утомилась, бродя по развалинам на жаре, и сразу задремала, так что Вера получила час относительного покоя.
По приезде в гостиницу туристы дружно отправились ужинать, громко обсуждая сегодняшние впечатления.
Вера, как ни странно, есть совсем не хотела. Она перехватила бутерброд с чаем и направилась к своему номеру, и тут перед ней снова появился Арсений.
Он плелся рядом, заглядывая в глаза, и тянул своим унылым голосом:
— Какая чудесная ночь! Как ярко светят звезды! Ты сознаешь, Верочка, что это наша последняя ночь в Италии? Неужели тебе не хочется сделать эту ночь незабываемой? Неужели не хочется воспользоваться такой чудесной возможностью?