— Да и не любят аборигены конкурентов, — добавил Генка. — Особенно из числа тех, кто болеет не за «Зенит», а за «Спартак». Запросто можно на пулю нарваться, у питерских с этим просто, они ребята резкие.
А вот про это я слышал. Говорят, в начале этого века там на особо «хлебных» местах даже перестрелки случались, причем в ход шло то самое оружие, которое было поднято из земли.
— Так что на фиг надо, — подытожил Пашка. — Мы же не для денег копаем, а для души. Я вот в прошлом сезоне наперсный крест шестнадцатого века «поднял». Мог бы себе оставить, но отнес в музей в качестве безвозмездного дара. Пусть будет.
— И два раза туда ходил, проверял, чтобы не спер кто из персонала, — хохотнул Гендос.
— Имею право, — с достоинством произнес Сивый, — как даритель. Ох, мать твою так, откуда же тут такие рытвины? Как танки прошли!
Но мы все же добрались до нашей цели. Надо признать, крайне неприглядной.
Да, когда-то тут на самом деле стояла большая деревня, это было понятно с первого взгляда, но с тех пор много воды утекло. Большинство домов представляло собой жалкое зрелище, зияя провалами крыш и наводя тоску слепотой бесстекольных окон. Нет, имелись и те, которые еще сопротивлялись времени, но все равно становилось ясно — это место заброшено и необитаемо. Об этом говорили и молодые березки, тянущиеся к солнцу везде, где только можно. Лес забирал обратно то, что когда-то у него отвоевали люди.
Еще мне стало немного жутковато, даже снова в машину захотелось залезть. Все-таки есть в некогда обжитых местах, которые люди покинули навсегда, нечто неприятное. Дискомфортное, я бы сказал.
А вот моих приятелей печалили совершенно другие детали в местном пейзаже.
— Козырное место, козырное место, — разорялся Сивый, махая руками. — «Выбитое» оно, это место!
— «Ямщики» поорудовали, — подтвердил Гендос, сплюнув на землю. — Козлы! Паш, ну откуда я мог знать, что они сюда нагрянут, а? Я ж не Ванга, будущее не вижу. Мне дали наводку, а решение мы с тобой принимали вместе.
— Да ты тут при чем? — отмахнулся Сивый. — К тебе претензий нет. Но вот встретить бы этих паразитов — я бы об них свои берцы обновил!
Оказывается, «ямщиками» называют тех «поисковиков», которые после того, как пороются в земле, так раскоп и оставляют. У кладоискателей, что профессиональных, что любителей, оказывается, тоже есть свои негласные правила и уложение, одно из них гласит: «Раскопал — закопай обратно». Но, разумеется, как и в любом обществе, находятся те, кто на подобные частности плюют, их и называют «ямщиками». Ну и бьют, если ловят, разумеется.
Сивый еще немного поорал, но после успокоился, поскольку выяснилось, что те, кто нас обогнал, копали только на окраине, а после то ли уехали искать более прибыльное место, то ли решили вернуться сюда потом. Это кое-как примирило нашего приятеля с действительностью, поскольку очень ему не хотелось еще сто верст ехать. У них с Генкой, оказывается, на подобный случай еще одна резервная точка имелась, аж где-то за Вязьмой.
Я думал, что мы займем один из более-менее уцелевших домов, но мои друзья, когда я озвучил данное предположение, только обменялись добрыми улыбками, а после начали ставить палатку неподалеку от машины. Хорошую такую, не чета тем, с которыми мы детстве ходили в поход. Я бы сказал, комфортабельную.
А еще они налили в пластиковый стаканчик водки и поставили к стене крайнего дома.
— Это традиция? — поинтересовался я у Сивого. — Да?
— Ага, — почесал тот бок, а после отвесил поклон. — Давай, спина не переломится. Земляной дед невеж не жалует.
Земляной дед. Это, наверное, фольклорный покровитель кладоискателей, который приносит удачу трудолюбивым и вежливым, одновременно с этим наказывая жадин и грубиянов. В принципе, все верно, сложившейся формации людей без своего покровителя никак не обойтись. У любителей пещер есть черный спелеолог, у рыбаков — святой Трифон, а тут, стало быть, земляной дед.
Шутки шутками, а этот несуществующий персонаж, похоже, и в самом деле неплохо относился к моим приятелям. Как только после обеда они металлоискатели свои расчехлили и наушники на головы напялили, так Сивый радостно гукнул:
— Опа, поклевочка!
Сигнал он поймал близ одной из почти развалившихся изб. Черные бревна, некогда являвшиеся ее стенами, сейчас торчали из провала во все стороны, и даже страшновато становилось — а не завалит ли тебя ими?
Лопатка вошла в землю, подрубая корни сорной травы, и минут через пять Пашка подбрасывал на ладони какой-то кругляш, в котором с трудом угадывалась монета.