— Во, — я вывалил найденное на столик, ощущая, как бурлит в венах кровь от переполняющих меня чувств. — Видали?! Серебро, не медь.
— Оба-на! — приятели мигом отвлеклись от перепалки и подскочили ко мне. — Неожиданно.
— «Катька», — уверенно заявил Сивый, цапнув одну из монет и осторожно обтерев ее рукавом тельняшки, которую не снимал с самого приезда. — Без вариантов.
— Поздняя, — поддержал его Гендос. — Согласен на все сто.
— Однозначно. Ставлю на девяносто третий, в заклад бутылка «Баллантайна», — Сивый лукаво глянул на приятеля. — Принимаешь?
— Девяносто первый, — Генка, прищурив глаз, покачал головой. — Хотя могу и ошибаться.
— А результаты розыгрыша когда узнаем? — мне и правда было интересно. — И сразу: я в любом случае имею право на часть награды в размере трети.
— Сейчас и узнаем, — усмехнулся Сивый, переворачивая денежку. — Блин, опять продул. С меня пузырь.
Да, Генка выиграл. На оборотной стороне монеты сверху полукругом была вычеканена дата «1791», причем единички на таковые даже и похоже не были. Скорее на галочки какие-то.
— Сохранность отличная, — заметил Генка, забирая монету у Сивого. — Нечасто такую встретишь.
— А как ты дату определил настолько точно? — с любопытством спросил я.
— Что рублевик времен поздней Екатерины, сразу было ясно — у изображения матушки-государыни шея короткая. Вот, смотри. На ранних монетах она куда длиннее. Как видно, в те времена лебединые шеи не в почете были.
И правда, голова шальной императрицы не то чтобы прямо из плеч росла, но шея была почти не заметна.
— А дальше — интуиция, — продолжил Гендос. — Ну и во-о-от эта точка у двойного «с». Видишь, насколько близко она к краю монеты расположена? Я и с этим, и другими годами сталкивался не раз, вот и запомнил. Так вот, на более поздних монетах она ниже проставлена. А на более ранних сама Катька немного по-другому выглядит.
— Точно, — хлопнул себя по ляжкам Сивый. — Подвела меня правительница всероссийская.
Ну да, то самое двойное «с» было частью слова «всеросс». Целиком титул на монету не вошел, потому на этом «с» титулование и кончалось.
— Монета, конечно, зачетная, но не «релик» ни разу, — Генка подкинул денежку на ладони, а после протянул мне. — Екатерининские «рублевики» часто встречаются. Но все равно нет повода не порадоваться за удачу друга.
— Еще один рублевик, — Сивый взял из кучки следующую монету. — Этот, правда, покоцанный.
Собственно, эти две денежки по номиналу оказались самыми крупными, остальное было помельче. Среди найденного обнаружилась пара серебряных полуполтинников, один двугривенный того же металла, а остальное и вовсе медь.
— Где, говоришь, откопал? — Сивый, что твоя гончая, аж трясся весь от азарта, у него даже волосы, здорово поредевшие со времен школы, дыбом встали. — Вон там? Странно, странно… Сумма тут по тем временам немалая. Ладно бы староста ее закопал или кто из зажиточных крестьян, так с чего бы им на окраине жить? У них дома в центре деревни, небось, стояли.
Да нет, не похож был тот бородач, что некогда припрятал деньги под стенами своего дома, на зажиточного крестьянина. Я его лицо в видении, которое мне показал клад, хорошо разглядел. Да и на сильно добродетельного человека, признаться, этот селянин тоже не тянул. Сдается мне, он под домом то припрятал, что в темном лесе да залесье с кистенем на дороге приобрел. Ну, или каким другим, не сильно праведным, путем добыл. Заработай он такие деньги честно — сразу бы в оборот пустил. Не следует забывать, что в те времена цены были не так и велики, особенно по сравнению с теперешними, это сейчас восемь с половиной рублей, которые после подсчета и составили весь клад, — смешная цифра. В свое время, курсе на третьем, на одном из семинаров мы как-то обсуждали вопросы цен того времени с преподавателем. За гривенник можно было купить целую телегу с сеном, за тридцать-сорок копеек — живую курицу, чуть подороже стоил живой гусь. За рубль, а то и подешевле, если сторгуешься, можно было прикупить пуд ржаной муки, за три рубля — телку. Нет, не красивую девушку, а крайне нужную в крестьянском хозяйстве корову. За пять — коня. А за десять — избу поставить. Причем это с материалом, работой и последующим «обмыванием» постройки.
Тут восемь с половиной рублей. Огромные деньги по крестьянским меркам. И их никак нельзя было светить перед соседями, которые немедленно задались бы вопросом: «А откуда они взялись?» Деревня же. Вот и закопал их добытчик под своим домом, здраво рассудив, что тут их шиш кто найдет. И оказался прав — не нашли. Даже когда новый дом ставили, не выкопали. Может, просто фундамент старого использовали? Ну или как там он раньше назывался?