— Лучше прислушайся к советам старшей сестры, которая мудрей тебя. Я поняла, что такое счастье. Ты знаешь, дело не в Рауле и не в том, чем он занимается. Человек должен обрести определенную цельность.
— Да ты все знаешь: ты же у нас взрослая.
— На самом деле я знаю немного…
— Ты становишься скучной.
Джеки со всего размаху опустила ладонь на столешницу. Из тарелки выпало несколько листиков салата, пропитанных маслом.
— Я беспокоюсь, понятно? Я не могу сказать, что сделает тебя счастливой. Но я знаю, что делает счастливой меня — крепкие отношения. Я люблю Рауля. Он поддерживает меня. Мне не надо находиться в бесконечном поиске постояльцев для своего сердца, как тебе. Ты изматываешь себя и тратишь время на несчастную жизнь.
— Как же мне по-другому найти свою любовь? У себя в доме я никого не знаю, церковь я перестала посещать в четырнадцать лет, идти одной в клуб опасно. Кроме тебя, у меня практически нет друзей. Однако, по крайней мере пять минут назад, я думала, что ты мой друг. Теперь я в этом не уверена. Моя жизнь безопасней, чем ты думаешь.
— Ты не знаешь, что сделает тебя счастливой, неправда ли? — заявила Джеки, бросив на Кэт раздраженный взгляд старшей сестры, которая долго размышляла над этим вопросом.
— И ты собираешься меня просветить, да?
Официант принес заказ. Сэндвич с индюшкой был огромных размеров — таким можно было накормить носорога. Кэт добавила кетчупа. Она сильно проголодалась.
Ее сестра наколола на вилку креветку и начала есть. Ничто не могло прервать этого размеренного процесса поглощения морепродуктов. Наконец Джеки отложила вилку и сложила руки на груди:
— Так что же сделает тебя счастливой?
Кэт оторвалась от сэндвича:
— Вопросы и запросы? Ты как электронная почта. Но знаешь, на нее ведь можно и не отвечать. Во всяком случае, я придерживаюсь такой стратегии. Ты не представляешь, как люди злятся, когда не отвечают на их письма; следовательно, чем меньше писем, тем меньше напрягов в жизни. Другими словами, если ты спросила, то это не значит, что я тебе отвечу.
Джеки зловеще улыбнулась:
— Значит, ты не знаешь ответа.
— Это оскорбительно. Ты намекаешь, что я несчастлива, да?
— Скажи мне прямо в лицо, что ты счастлива.
— Не приставай, Джеки.
— Как ты сказала, я тебе друг. А друзья для этого и нужны. Ах, совсем забыла, я же тебе кое-что принесла. Черт побери, куда я ее засунула? Я вырезала статью для тебя.
Она вытащила из маленькой шелковой китайской сумочки кучу банкнот, квитанций, оберток от жвачек, конфет, монет и ручек и принялась их сортировать.
— Наверное, оставила дома, — сообщила она, кое-как засовывая все обратно в сумку. — Эта заметка была на прошлой неделе в «Таймс» в рубрике «Недвижимость». Поместье строится в Лагуна Клиффс. Ультрасовременное. Ну ты знаешь: много бетона, аккуратные пальмы и необъятный бассейн. Вероятно, оно будет стоить четыре с половиной миллиона.
— Ну и что?
— Его спроектировал ее муж. Муж Лей Хаббел. Помнишь, мы слышали, что он архитектор? Не могу сейчас вспомнить его имя — какое-то очень обычное, вроде Джонса или Джонсона. Его фирма процветает. Они спроектировали новый исторический музей в Пасадене — это в котором выставлена мумия индейца. Ты знала, что чумаши хоронили людей в сидячем положении?
— Это не более удивительно, чем выкачивать кровь, заменять ее какой-то дрянью, наносить косметику на несчастное мертвое лицо, укладывать в гроб в милом наряде и хоронить в бетонной могиле.
— Ужас! — воскликнула Джеки, положив руки на живот. — Ты слишком много об этом думаешь. Но слушай, вернемся к нашим баранам. Мужа Лей назвали в статье «новый Хокни».
— Сомневаюсь. Хокни художник, рисует бассейны да кропает коллажи. Может, ты имеешь в виду Майкла Грейвза?
— Нет, Хокни, клянусь, — Джеки вытянула ноги и потерла ступней о ступню. — Вся кровь приливает сюда, словно ее угоняют, как самолет. — Она похлопала себя по животу. — Я больше не могу здраво соображать.
— А ты когда-то могла?
— Но позволь сказать тебе, что вселенная что-то замышляет и даже тебе стоит к этому прислушаться. В буддийском учении должно быть что-то сказано о том, каким образом вселенная говорит с тобой и как ты должна ее слушать.
Джеки, которая посещала квакерскую церковь, считала увлечение Кэт буддизмом временным заблуждением.
— Вероятно, я еще до этого не дошла.
— Как бы там ни было, в прошлую пятницу я ходила на кладбище. Ты помнишь, что со дня смерти Тома прошло шесть лет? — Она смахнула с лица одинокую слезинку с такой легкостью, словно отогнала зазевавшуюся мушку.