— Так вы пришли по делу?
— Для Ольдена появилась работа.
Я вздохнул.
— В госпитале?
— Да, — кивнул Кир. — У нас за последнее время было несколько неприятных стычек.
Госпиталь еще ничего. Вот когда меня вызывают на закрытые судебные заседания, где рассматриваются магические преступления… Я, конечно, бывают только на тех, где имело место преступление путем наложения проклятья. Вот это мерзко… очень неприятно сознавать, что порой люди совершают очень серьезные проступки, а цели у них — мелкие… Низменные. Мерзко.
Кир прекрасно осведомлен о моем отношении к работе в Корпусе. Да и вообще к обязанностям Отменяющего.
— Тебя подождать? — поинтересовался он.
— Нет. Я сначала зайду в городской дом… Буду в госпитале в назначенный час.
Кир в сомнении взглянул на меня, но все же кивнул:
— Ладно. Там и встретимся.
***
To, что я собрался в город, вызвало резкое недовольство вурдалака. Будто я умышленно отлынивал от укрепления защиты Дома. В прочем, оказалось, что Таро больше был недоволен уходом Даля: эльф увязался следом за мной.
— Таковы мои обязанности, смирись, — он улыбнулся. Таро пробурчал что-то невнятное, но уверен — ругательное в ответ.
Мы с Далем отправились в путь. Эльф попытался замаскироваться: распустил волосы и прижал уши мягкой бесформенной шапочкой с подворотом. Среди складок затесалось куцее фазанье перо. Эта ухищрения не сделали Даля похожим на человека. Даже глупый наряд не мог скрыть его красоты. Эльф надел синюю куртку поверх белой рубахи с неизменными широкими рукавами, черные штаны и сапоги с отворотами, украшенными серебряными пуговицами. Меч у Даля с собой был только один, короткий и крепился на поясе, с ним соседствовали несколько оберегов изящного плетения.
— Прости мое любопытство… — все же рискнул я заговорить о разрешении находиться в Ладимирре.
Даль не покосился на меня и заметил прежде, чем я договорил:
— Я твой телохранитель, Ольден.
— Д-да, но это не дает тебе права находиться в столице.
— Разумеется, дает! — эльф захихикал и в этот момент показался совершенным безумцем.
— Успокойся, у меня есть право на посещение вашей столицы. Выдано лично королем, — добавил Даль безмятежно, предоставив мне удовольствоваться этим туманным объяснением. И что же, если инквизиция поинтересуется, мы попросим сопроводить нас к Его королевскому величеству? Я вздохнул. Надеюсь, у Даля все же есть документальное подтверждение.
— Если возникнет опасность, меня будут сопровождать инквизиторы. Я в безопасности… насколько это возможно, — сказал я. Даль серьезно кивнул.
— Отрадно слышать.
Мой городской дом — по сути, лавка, в которой я принимаю посетителей. Он небольшой и светлый. Содержание лавки оплачивается из государственной казны. To есть, город, по сути, меня обеспечивает. Взамен — я выполняю поручения Инквизиции каждый месяц. Таков уговор, засвидетельствованный его величеством в первую и единственную нашу встречу. Король Элизар регулярно шлет приглашения ко двору, но я стараюсь мелькать на светских приемах как можно меньше. Там рано или поздно кто-нибудь обязательно вспоминает о моей «печальной судьбе» и «тяжелых временах», пережитых в глухой деревне. Так и хочется предложить пожить в Доме- в-тумане.
Городской дом расположился неподалеку от торговых рядов, окруженный вишневыми деревьями, которые на моей памяти никогда не плодоносили. В доме несколько комнат и маленькая кухня, которой почти никогда не пользовались. Работников у меня нет, да и сам я стараюсь бывать там не слишком часто. Я не отлыниваю от обязанностей, просто… стараюсь не увлекаться. Чем больше сталкиваюсь с проклятиями, тем тяжелее потом кошмары. Иногда мне кажется, я что-то не так делаю. И вполне возможно, уже начал сходить с ума.
На самом деле, работы у Отменяющего не так уж много. И не всегда проклятья насылаются на людей умышленно. Иногда это случайность, которая может привести к гибели. Поэтому я не рекомендую подбирать на дороге нетронутый никем золотой или украшение, затерявшееся в траве. Бывает, что это проклятые вещи. Эхо далеких событий и прошлых ошибок.
По древней легенде у повелителя одного королевства, имя которого ныне почти забыто, было трое сыновей, и каждый хотел взойти на престол. Так это было или не так, но младший из них был обвинен в подготовке покушения. Он утверждал, что невиновен и, видно, у короля были основания сомневаться в его злых намерениях. Потому он не казнил сына, но изгнал его из страны, напутствуя его известным словом о том, что «дела можно исправить только делами и лишь благом, совершенным в избытке, можно искупить вину, которая ляжет постыдным пятном на всех твоих потомков». С младшим сыном отправился небольшой отряд, в котором были только самые близкие люди. Позже король умер и между оставшимися сыновьями началась война, принесшая горе и разрушения. В страхе люди бежали из своих жилищ…