На дворе лежал глубокий снег, и мальчику пришлось прыгать, чтобы попасть в огромные следы Джими. Гигант уже скрылся в каменном коровнике, а Дэви все никак не мог удалиться от крыльца. Он еще чувствовал во всем теле сильную усталость. Миск до самого позднего вечера рассказывала ему совершенно фантастические истории о его отце, но большинство из этих рассказов только смутили и испугали мальчика. Вспоминая то, что он услышал вчера из уст сумасшедшей хозяйки, Дэви никак не мог разобраться, что из услышанного было правдой, а что — вымыслом и бредом больного мозга.
Рассвет вставал над лесом неяркий и холодный, но снегопад прекратился еще ночью. Дэви успел основательно продрогнуть, прежде чем добрался до двери коровника и вошел внутрь. Вдоль левой стены стояло шесть серовато-коричневых коров. Все они погрузили свои головы в кормушки и сосредоточенно жевали душистое сено. За хрустом и хрупаньем мальчик расслышал шипение струек молока, ударявшихся в дно подойника. Здесь, в коровнике, было влажно и тепло, и остро пахло кислым молоком и навозом.
— Джими?
— Я здесь, парень.
Дэви пошел на голос и увидел Джими, присевшего на низенькую скамейку у дальней в ряду коровы. Огромные руки уходили куда-то вниз, под брюхо равнодушно жующего животного. В том же углу, чуть подальше, наслаждалась овсом Кэти. На приход своего хозяина своенравная кобыла никак не отреагировала.
— Мне нужно домой, — сказал Дэви. — Ма будет очень волноваться.
Джими покачал головой:
— Миск говорит, что ты должен узнать еще много всего, парень.
Дэви открыл было рот, но Джими жестом остановил его.
— Возьми подойник и помоги мне доить.
— Я никогда не доил.
— Это нетрудно. Гляди, как я это делаю.
Дэви покорно уселся на корточки у следующей коровы и, придерживая вымя левой рукой, провел сжатыми указательным и большим пальцем сверху вниз по соску. Затем он проделал то же самое пальцами левой руки. Молоко из соска брызнуло в сторону и намочило ему брюки. Слегка усмехаясь, Джими подставил ему короткий обрезок толстого бревна, на который мальчик мог бы присесть. Лишь только поза Дэви стала устойчивой, дело сразу пошло на лад. Однако это продолжалось не долго — до тех пор пока корова, заподозрив неладное, не обернулась и не обнаружила возле себя не Джими, а кого-то постороннего. Дэви едва спас подойник от ее заднего копыта, и Джими пришлось заканчивать вместо него.
Следующая корова, на которой мальчик попробовал свое мастерство, стояла спокойно и не шаркала ногами, однако ее облепленный навозом хвост находился в постоянном движении. Раз за разом этот хвост взлетал в воздух и с силой обрушивался на ухо Дэви или хлестал по его щеке. К счастью для Дэви, он был настолько поглощен своим занятием, что у него не было времени по-настоящему рассердиться и пнуть несговорчивое животное.
Когда утренняя дойка была закончена, Дэви помог Джими перелить молоко в высокие деревянные чаны, где оно должно было отсепарироваться. Затем они задали корм цыплятам и убрали в стойле у теленка, так что Дэви вернулся в дом с ног до головы облепленный свежим навозом и всяким мусором.
У Миск уже был готов завтрак. Увидев Дэви, она сморщила нос и вручила ему кусок мыла и тазик теплой воды, прежде чем пустить его за стол, на котором уже стояли две тарелки с овсянкой.
В доме к Дэви вернулась значительная часть его беспокойства и страхов, хотя Миск выглядела гораздо менее таинственной и пугающей, чем вчера, хотя она по-прежнему двигалась столь стремительно, что за ней было нелегко уследить взглядом. Стоило Дэви моргнуть, как Миск неизменно оказывалась на противоположном конце комнаты.
— А вы сами ели, мадам? — вежливо спросил Дэви, усаживаясь на скамью.
— Да, — Миск на мгновение остановилась, прижав к груди заварной чайник.
Ее брови опустились к самой переносице. — Я так думаю. Нет, я просто уверена…
Но она вовсе не выглядела уверенной.
Джими подтолкнул к мальчику небольшой горшочек с медом, а кувшин со
сливками уже стоял рядом с ним, однако Дэви только потряс головой. Его мать отнюдь не баловала его, сберегая на черный день каждый лишний грош, и поэтому мальчик всегда завтракал пустой кашей.
— Мне придется уехать домой, — сказал он негромко. — Я не могу оставить ма без всякой помощи.
Миск налила ему чаю.
— Она никогда не нанимает помощников?
— Только иногда, когда гостиница переполнена. Тогда ей помогает Коби
Сандорсен, да и то только день или два.
— В таком случае Хэбби может обойтись без своего сына еще немного.
— Вы меня не поняли, мадам, — пробормотал Дэви с набитым ртом. — Коби приходится платить, а мы не можем себе этого позволить.
— Герцог может позволить себе любую помощь, которая ему понадобится. Во всяком случае, мне так кажется.
Эти слова Миск заставили Дэви вздрогнуть.
— Но Миск, даже если то, что вы говорите, — правда, никто в это не поверит. Этому нет никаких подтверждений!
— Они есть, — спокойно сказала Миск. — Герцог дал твоей матери бумагу, в которой черным по белому написано, кто является его законным наследником. Но даже если бы он не сделал этого, королю Виннамира достаточно было бы одного взгляда на твое лицо, чтобы поверить в это.
— Нет, — пробормотал Дэви. — Я не хочу больше этого слышать.
— Почему же? — строго спросила Миск.
Джими положил себе еще каши.
— Мальчик боится.
— Чего?
— Вас! — откровенно признался Дэви. — Я боюсь королей и всяких колдунов.
И действительно, за всю свою недолгую жизнь он ни разу не сталкивался ни с волшебством, ни с особами королевской крови.