Лошади были привязаны в зарослях лесного ореха, почти в самом низу обращенного на север склона. Они успели обглодать ближайшие к ним ветки с листьями. Арлин немедленно повел своего бурого молодого жеребца к ручью и дал ему вволю напиться прохладной воды, которая с журчанием выбивалась из-под толстых, искривленных корней горной ольхи.
Мартен тоже подвел к ручью своего черного мерина.
— Можно остановиться у нас в Арбор-хаусе, сменить лошадей и промыть твою рану, — предложил он.
Арлин кивнул. Арбор-хаус — это было название поместья Пелсонов, которое располагалось совсем недалеко на север. Подтянув подпруги и ремни, они вскочили в седла и направили своих лошадей на запад по узкой каменистой тропе, стремясь поскорее выбраться из леса и спуститься на уровень Морского прохода. В лесу царили приятная тень и прохлада, а в самом проходе было даже холодно, ибо здесь постоянно дул довольно сильный ветер, который со свистом и воем несся по ущелью, как по трубе, преодолевая таким образом стоящую на его пути высокую горную цепь. Заслышав приглушенный оклик, оба разведчика подняли головы и помахали восьмерым дозорным, которые стояли на страже над дорогой.
Мартен давно знал этих людей, которые обосновались в этом одиноком и неуютном месте, днем и ночью наблюдая за единственной удобной дорогой, которая соединяла соседние страны. Они ютились в убогих каменных хижинах вместо домов и часто страдали от холода, несмотря на то что на узких каменных выступах всегда лежал запас хвороста и дров. С помощью костров ночью и с помощью дыма днем они всегда могли заблаговременно подать сигнал о приближении врага. Те же дозорные были в состоянии довольно эффективно и долго оборонять проход, дожидаясь, пока подойдет помощь.
Миновав неприветливое ущелье, Арлин и Мартен повернули на север, спускаясь с гор к их подножьям, где лежала плодородная и солнечная долина Нижнего Вейлса. Здесь по обеим сторонам дороги аккуратными рядами оплетал изгороди виноград, и все было зеленым и пышным. Краснеющие тяжелые кисти свисали с ветвей, полуприкрытые мясистыми широкими листьями. Сразу за виноградниками зеленели поля пшеницы, овса и ржи, окруженные невысокими каменными заборами. Они занимали почти всю площадь долины, переходя в долину следующую, и так далее. Вся цепь этих долин, которые носили общее название Нижнего Вейлса, не испытывала недостатка во влаге, скатывающейся с гор, которой хватало и для того, чтобы питать истоки Великой реки. Эти долины были самыми плодородными во всем Виннамире, и все они принадлежали Мартену Пелсону Четырнадцатому, эрлу Нижнего Вейлса.
Лишь только пересеченная местность осталась позади, всадники пустили лошадей быстрым галопом по старой почтовой дороге. Время было дорого, так что не приходилось жалеть ни себя, ни коней.
Вскоре Мартен свернул на восток, на дорогу, которая вела к Арбор-хаусу.
Его миловидная, рано овдовевшая мать встретила их в затененном дворе
усадьбы, окруженная слугами и полудюжиной младших братьев и сестер Мартена. Слуги приняли лошадей, а ребятня столпилась возле соскочившего с седла брата. Арлин скромно держался в сторонке, пока семья приветствовала своего молодого главу, обмениваясь поцелуями и объятьями. И все же, несмотря на искреннюю сердечность встречи, он сумел распознать их вполне объяснимый страх. Те, кто жил так близко от ворот Ксенары, всегда первыми страдали от нападений захватчиков. Внимательно оглядев поля, южанин заметил, что там продолжало трудиться довольно много работников.
Это была давняя традиция, согласно которой местные жители всегда оставались на своих местах и в случае необходимости выходили на защиту прохода, удерживая его до подхода королевской армии. Жизнь крестьян и фермеров была нелегкой, и работа занимала почти все их время. Не имея ни опыта в обращении с оружием, ни возможности этому научиться, крестьяне, как правило, первыми попадали в списки жертв любой войны.
Леди Вайла грациозно протянула Арлину руку.
— Не желаете ли подкрепиться и выпить прохладного сидра, милорд Д'Лелан? — предложила она. — Прошу вас, заходите, стол уже накрыт.
— Но, мама, мы можем оставаться здесь лишь столько времени, сколько потребуется для того, чтобы оседлать свежих лошадей и перевязать Арлину руку, — попытался возразить Мартен, перекрикивая галдящих братьев и сестер. — Прости нас, но нам нужно вернуться в Каслкип как можно скорее.
Самая старшая из сестер Мартена, зардевшись, взяла Арлина за здоровую руку и повела его к широким дверям усадьбы. Мартен криво улыбнулся другу и сказал:
— Я только что сообразил, Арлин. Ты — первый раненый в этой войне.
Остается только надеяться, что это будет твоя самая страшная рана.
— Спасибо, — откликнулся Арлин и ощутил, как по спине его пробежал холодок предчувствия. — Желаю тебе, чтобы ты вовсе не был ранен, мой друг.
Миск появлялась и исчезала, когда ей хотелось, но никто не видел, чтобы она входила или выходила из замка. Во всяком случае, именно в этот конкретный момент Гэйлону никак не удавалось ее отыскать. Оставив королеву во сне на их общем ложе, он в одиночестве бродил по темным коридорам замка босиком и в одних штанах. Он редко мог позволить себе спать этими долгими ночами, ибо его утомленный мозг никак не хотел отвлечься от тех вопросов, которые занимали короля с раннего утра и до позднего вечера.
В конце концов Гэйлон оказался в библиотеке и снял с полки «Книгу Камней», хотя не надеялся отыскать никакого утешения на ее пожелтевших страницах. Иногда, стоило ему только положить руки на тяжелый переплет Книги, он начинал ощущать чье-то постороннее присутствие. Так было и сейчас. Это было не мрачное безумие Орима, а некое безымянное зло, жестокое коварство, которое впитала в себя Книга от предыдущего владельца. Гэйлону была хорошо знакома эта бездонная тьма — с чем-то подобным, скрытым внутри, он сражался всю свою жизнь.