Догадка осенила Дэви, и он еще раз вздрогнул от страха.
— Это Кингслэйер…
— Да.
Чувствуя, как его влечет какая-то новая, доселе неведомая ему сила, Дэви протянул руку, чтобы схватиться за уродливую, покрытую треснувшей глазурью рукоять. Мгновенно руку его закололи тысячи невидимых иголок, а пламень и лед рванулись по руке к плечу. Перед глазами заплясали неясные размытые образы, а в сознании всплыли мрачные, всепоглощающие инстинкты: ярость, ненависть, плотское желание. Он словно заглянул во мрак бесконечной ночи, в которой даже звезды напоминали пойманных в капканы зверьков.
— Дэви!
Меч сверкнул золотым огнем и завел какую-то отдаленно звучащую песнь о могуществе и власти, но в этот момент Гэйлон вырвал меч из крепкой ладони своего герцога. Дэви ощутил внутри щемящую пустоту, голова потяжелела и запрокинулась, а боль в ране стала нестерпимой. Это, однако, помогло ему прийти в себя.
— О боги… — прошептал король, — ты унаследовал от своего отца больше, чем я предполагал. Может быть, у тебя случайно и Колдовской Камень есть?
— Нет, — в этом коротком ответе прозвучало явное сожаление.
Юноша собрался с силами и снова сел, упираясь спиной в подушки.
— И все же ты каким-то образом разбудил меч, — Гэйлон задумчиво нахмурился. — Или почти разбудил. А я не могу этого сделать без помощи Камня.
Пристально глядя на юношу, он продолжил:
— Ты знаешь, что в жилах Дэрина текла кровь Черных Королей. И в твоих она тоже есть. Наверное, Кингслэйер каким-то образом чувствует это. Что ты почувствовал, когда взялся за рукоятку?
Дэви снова вздрогнул:
— Смертельную ярость, безумие, только… только эти чувства казались далекими, как бы существующими отдельно от меня.
— Ну что же, мой герцог, благодари свою судьбу. Как бы и мне хотелось того же… — Король почти любовно погладил кожаные ножны. — Когда меч пробуждается в моей руке, я ощущаю непреодолимую жажду сеять смерть и разрушения. Чем бы ни было когда-то это волшебное оружие, темные силы Орима навеки завладели им… и завладеют любым, кто стремится им воспользоваться.
— Так вот почему вы отказываетесь прибегнуть к Наследию, милорд?
Гэйлон рассеянно кивнул:
— Теперь, когда я вижу, как на тебя влияет меч, я сомневаюсь, разумно ли будет поручить тебе хранить его.
— Я должен, — поспешно проговорил юноша, боясь потерять ощущение того волшебства, которым он владел.
— Хорошо, — согласился король, но в его голосе еще звучало сомнение. —
Но ты должен пообещать, что будешь осторожен. Храни эту вещь завернутой в ткань и держи только за ножны. Как только ты поправишься, ты должен будешь спрятать меч. Прячь хорошо, чтобы даже я не мог его найти. Чем ближе мы к войне, тем слабее становится моя решимость.
— Сир, — герцог Госнийский выпрямился на постели. — Наследие Орима должно отправиться вместе с вами на юг. Неужели вы думаете разгромить врага без него?
— Нет, — сердито возразил Гэйлон. — Я никого не собираюсь громить. Наша задача — остановить противника в Морском проходе или задержать его до первых снегопадов. Мы уже тысячу лет успешно обороняемся таким способом. Ксенара не сможет кормить такую армию столько времени. В конце концов союзники Роффо устанут ждать и разойдутся по домам.
— Но… Арлин сказал, что они сметут нас. Он считает, что нам не выстоять против такого количества и что только Кингслэйер может спасти нас.
— В самом деле? — фыркнул Гэйлон. — Послушай меня, Дэви. У Кингслэйера не может быть друзей, только враги. У него только одна цель — убивать. Никто не может чувствовать себя в безопасности — ни солдаты Роффо, ни наши. Ты понял?
Герцог посмотрел долгим взглядом на древнее оружие, лежащее у его ног, потом на Гэйлона.
— Я понимаю, чего вы боитесь, ваше величество, — сказал он, и Гэйлон непроизвольно сжал челюсти. — Но я уверен, что Арлин прав и что в любом случае нас ждет большая резня. Возьмите Кингслэйер с собой, сир, и воспользуйтесь им, когда падет наша оборона.
— О боги! Пятнадцатилетний герцог приказывает своему монарху! Где это видано?! — взорвался Гэйлон. — Твой отец тоже настаивал, чтобы я взял в руки этот меч, да и Миск твердит о том же.
— Тогда, скорее всего, вам этого не избежать. Меч тысячу лет ждал Рыжего Короля, который в конце концов сумеет завладеть им полностью и сможет управлять им. Мы все читали легенду, записанную во всех исторических книгах. Там говорится о Рыжем Короле, который сумеет поправить все зло, которое Орим причинил своим оружием.
— Очень может быть так, что я причиню этим оружием еще больше зла, чем Орим, — Гэйлон мрачно улыбнулся. — Или превращусь в груду костей, с которых сорвано мясо, как это произошло с самим Черным Королем… и с Люсьеном. Меч справедливо назван Кингслэйером — Убийцей королей. Или ты позабыл эту часть легенды?
По мере того как король говорил, возбуждение покидало герцога. Гэйлон это заметил.
— Но все равно, Дэви, ты выиграл наш спор. Наследие отправится со мной в Ксенару.
— А я?
— На этот вопрос я тебе уже ответил.
Дэви почувствовал нарастающее внутри разочарование и бессильный гнев.
— Если вы оставите меня здесь, сир, я клянусь, что последую за вами в любом случае!
Камень в перстне Гэйлона сверкнул голубым огнем и погас. Вместо гнева Дэви с удивлением увидел печаль на лице короля.
— Твой отец был таким же упрямым, — пробормотал Гэйлон. — Ну что ж, пусть будет по-твоему. Поедем вместе, если ты должен.
Дэви услышал в голосе короля такую покорность судьбе, что в животе его шевельнулся ледяной комок страха.