И он отвел прядь черных волос с бледного лица юноши свободной рукой.
- Не умирай! Пожалуйста, не умирай! - пробормотал Гэйлон и сразу вспомнил, что такие же слова он говорил другому герцогу Госнийскому много лет назад. - О Миск! Неужели ты не видела этого? Почему тебя нет рядом?!
- Я здесь, - негромко произнесла за спиной Гэйлона маленькая женщина. Затем ее голос стал громче и ближе:
- Я не могу влиять на все, что вижу, Гэйлон. Иногда события должны произойти так, как они должны...
- Скажи мне, он будет жить? - спросил король, когда Миск опустилась на колени рядом с ним.
- Может быть, если мы не станем мешкать.
Миск положила на пол нечто завернутое в промасленную ткань и развернула. Внутри оказались странные изогнутые иглы с продетыми в них нитями и какие-то инструменты, похожие на маленькие ножницы. Напевая незнакомую монотонную песню, Миск прижала палец к виску Дэви, и Гэйлон почувствовал, как мгновенно ослабел поток крови, сочившейся из раны.
- Прижми пальцем вот здесь, как я, - сказала Миск. - И воспользуйся своим Камнем. Сделай так, чтобы сердце билось помедленнее.
- Его сердце и так едва бьется! - испуганно возразил Гэйлон. - Оно может остановиться совсем.
- У нас нет времени для ненужного беспокойства, - строго сказала Миск. - Делай, как я велю, или он наверняка умрет.
Гэйлон подчинился и стал смотреть, как Миск работает, хотя ее руки двигались так быстро, что уследить за ними было нелегко. Рана на шее оставалась открытой, пока Миск при помощи своих игл сшивала рассеченные артерии и вены и завязывала нитки микроскопическими узелками.
В тронный зал вбежал запыхавшийся Гиркан и всхлипывающий Тидус в сопровождении двух стражников.
- Что она делает?! - ужаснулся лекарь, вскарабкавшись по ступенькам тронного возвышения. - Или это магия?
- Нет, не магия, - объяснила Миск. - Ваши потомки научатся этому... когда-нибудь, если Гэйлон Рейссон исполнит то, что назначено ему судьбой, и сыграет свою роль в истории этого мира.
С этими словами она достала из свертка с инструментами маленький бумажный пакетик.
- Целебный корень "Золотая печать". Кое-какие природные лекарства обладают могучей силой, которую можно использовать во все времена.
И она припорошила открытую рану золотистым порошком.
- Я не могу обеспечить стерильность в этих условиях, но инфекцию можно победить и другими способами, - пояснила она.
- Что такое стерильность? - Гиркан наклонился ниже, чтобы лучше видеть. - И что будет с нитками, которые остаются в теле человека?
- Со временем они растворятся. Они сделаны из кошачьих кишок, - Миск принялась стягивать края раны.
- Струны лютни вместо нитей? - Гиркан фыркнул и покачал головой. - Да одного этого хватит, чтобы началось заражение.
Миск похлопала Гэйлона по плечу окровавленными пальцами.
- Можешь отпустить.
Гэйлон убрал палец и глубоко вздохнул. Пока Миск работала, его собственное сердце тоже чуть не остановилось от волнения и теперь бешено стучало в груди. Дэви был все так же бледен и не приходил в себя.
- Некоторое время он будет чувствовать слабость от кровопотери, негромко сказала Миск. - Пусть побольше спит. Позаботься о том, чтобы ему было тепло. Я буду готовить специальные травяные настои...
- Сир, - один из стражников шагнул вперед. - Лорд Доренсон во всем признался. Какие будут приказания?
- Отпустите его, - с трудом проговорил король.
- Милорд?..
- Отпустите его, - повторил Гэйлон, глядя на советника. - Герцог будет жить, и я сдержу свое слово. Возьми с собой те вещи, которые сможешь унести, Тидус, и убирайся из Виннамира. Но помни, что моя милость имеет границы. Если ты хоть раз попадешься на моем пути, наказание за измену настигнет тебя.
Говоря это, Гэйлон сжал руку в кулак, и его Камень полыхнул ярким голубым огнем.
Тидус, вытирая припухшие, покрасневшие глаза, со щеками все еще мокрыми от слез, отшатнулся.
- Сопроводите лорда Доренсона в его покои, - приказал стражникам король. - Помогите ему собраться, но не вздумайте дурно с ним обращаться.
14
Болезненные ощущения, вызванные раной, были вполне переносимы, и Дэви иногда и вовсе забывал о них, полностью отвлекаясь на другие события. Утро следующего дня он встретил, сидя на дюжине мягких подушек и старательно наклоняя голову набок, пока Гиркан осматривал рану на шее. Через окно спальни лился свет поднявшегося высоко над горизонтом солнца, а это означало, что армия Виннамира давно выступила в поход, направляясь под командой Гэйлона в долины Нижнего Вейлса. Выступила в поход без герцога Госнийского.
- Вам удивительно повезло, мой юный друг, - заметил лекарь, осторожно прикасаясь толстыми пальцами к аккуратным стежкам.
Дэви зашипел от боли и оттолкнул его руку.
- Я себя что-то не чувствую счастливчиком.
- Но Тидус мог перерезать вам горло. В этом случае даже Миск с ее искусным шитьем не смогла бы вам помочь. Я непременно должен забинтовать вам шею, герцог.
- Миск сказала не надо, - Дэвин снова оттолкнул руки Гиркана. - Она говорит, что доступ воздуха поможет ране скорее залечиться.
Это высказывание заставило доктора раздраженно проворчать:
- Тогда не обвиняйте меня, молодой человек, если ваша рана воспалится. Я сделал все, что мог. Я старался...
- Гиркан, дорогой, - сказал Дэви как можно ласковее. - Уходи. Пожалуйста.
Оскорбленный в лучших чувствах толстяк-доктор принялся собирать свои снадобья, разложенные на столике у кровати.
- Разумеется, милорд. Как вам будет угодно.
Он вышел из покоев, высоко подняв двойной подбородок.
Скрестив на груди руки, герцог Госни посмотрел в окно. Снаружи начинался жаркий летний день. Миск сказала, что он поправится через неделю. Целую неделю ему придется оставаться в постели, не прикасаясь ни к ране, ни к стежкам, как бы они ни чесались. Разумеется, стоило герцогу подумать об этом, как рана немедленно начала немилосердно зудеть. Этот зуд оказалось переносить гораздо труднее, чем боль в поврежденных мышцах и сосудах, хотя, поразмыслив, герцог пришел к заключению, что это была всего лишь еще одна из тех бед, которые свалились на него.
Рыжий Король еще раз отверг своего герцога. А почему бы и нет? Что может предложить могучему королю-магу зеленый юнец? Кроме того, Гэйлон ясно дал Дэви понять, что если сам он погибнет в этой войне, то его сын и наследник должен быть воспитан герцогом Госнийским, как некогда был воспитан Дэрином Госни сам Гэйлон. Такова была логика слов и поступков короля, но, даже поняв ее, Дэви не чувствовал себя менее несчастным.