Маркайм посмотрел на равнину, над которой ветер кружил столбы мелкой белой пыли.
- Да. Он умер, повторяя твое имя. Я хотел бы, чтобы ты знал это.
Последовало молчание, и Арлин ощутил боль потери, сожалея о том, что их расставание не было ни сердечным, ни даже дружеским. Понимая, что тут он бессилен что-либо поправить, Арлин переключил свое внимания на равнину, гладкую и плоскую, которая простиралась во всех направлениях почти до горизонта. Белые шатры жрецов Мезона трепетали и хлопали на ветру, однако никого из людей поблизости не было видно. Сразу за ними, однако, начинался лагерь ксенарцев. Там стояло несколько солдат, лениво наблюдая за приближением братьев.
Арлин непроизвольно прикоснулся к рукояти своего меча, чувствуя, как струйки пота побежали по спине под кирасой. Маркайм был одет в короткую солдатскую юбочку, камзол без рукавов и сандалии.
- Ну, вот мы и пришли, - объявил Маркайм, отводя в сторону входной клапан большого шелкового шатра круглой формы, увенчанного высоким конусом с ксенарским флагом на вершине.
Внутри пол был устлан дорогими толстыми коврами, по которым были разбросаны вышитые атласные подушки. Единственным предметом мебели был длинный приземистый стол и два складных стула. На матрасе у самой стены были аккуратно разложены оружие и доспехи.
Сразу за ними вошел мальчик-слуга. Опустив взгляд, он спросил:
- Что желает милорд?
- Еды и вина, Райе. Только быстро.
- Ты богато живешь, Маркайм, - заметил Арлин, рассматривая немногочисленное, но дорогое и роскошное имущество брата.
- У меня свой большой отряд, братишка. Целая тысяча солдат, - он приглашающе махнул рукой в сторону стола. - Присаживайся. Сейчас нам подадут напитки и еду.
Арлин отцепил от пояса меч и сел, положив меч рядом с собой на подушку. Затем он расстегнул кирасу и отложил ее в сторону вместе со шлемом. Судя по всему, на службе короля Роффо Маркайм Д'Лелан процветал. Кроме того, ему отошло все имущество Д'Леланов.
- Я не могу остаться надолго, - предупредил Арлин, вспомнив, что Мартен остался один на скале обозревать окрестности.
Маркайм усмехнулся:
- Ты, конечно, простишь меня, если я попытаюсь тебя переубедить.
Он налил в миску воду из серебряного кувшина, и они вымыли руки. Тем временем слуги принесли вино и закуски, после чего Маркайм их немедленно изгнал. На тарелках лежала горячая жареная оленина, завернутая в распаренные виноградные листья; не забыто было и печенье с финиками. В огромных кружках пенился холодный сладкий эль.
Арлин успел позабыть, что когда ешь руками, пища приобретает совершенно особенный вкус, однако на этот раз приторно-сладкая подлива насторожила его. Подняв голову, он перехватил напряженный взгляд Маркайма.
- Тебе не нравится? - спросил он.
- Хорошая еда... просто превосходная. Просто в последнее время я что-то потерял аппетит.
- Это не удивительно. Как не потерять аппетит, если восемь лет подряд питаться пресной виннамирской пищей, - с тенью раздражения в голосе заметил Маркайм. - Почему все-таки ты оставил нас и поселился на севере? Мать очень скучала по тебе, Арлин.
Кусок печенья вдруг стал горьким во рту, и Арлин положил его обратно.
- Я думал, что ты позвал меня к себе, потому что все еще любишь, а ты хочешь, чтобы я оправдывался.
- Нет-нет, ты здесь совсем не за этим, - торопливо сказал Маркайм, но отвел взгляд.
- Да, я был безответственным и неуправляемым, - признал Арлин. - Я компрометировал семью при дворе. Теперь я об этом искренне сожалею, но именно отец дал мне ясно понять, что я не могу больше оставаться в родном доме. Каково мне было после этого оставаться в Занкосе? У меня там не было будущего. Я был недисциплинирован, а твой военный образ мышления тоже мне не давался.
- Зато теперь, похоже, ты наверстал упущенное. И поднял оружие против собственного народа... против своей семьи. Ты пошел за Рыжим Королем и опозорил всех нас.
- Я пошел за другом. Конечно, кроме всего прочего, он и король, и маг, но самое главное - и я чувствую это - это человек, отмеченный судьбой. Виннамир стал моим домом, а его народ - моей семьей. Мы не просили об этой войне - нам ее навязали. Так что в своем позоре будете виноваты вы сами.
- Ну, хватит об этом, - Маркайм взялся за свою кружку. - Давай не будем ссориться, ведь нам осталось так мало времени. Ешь.
Арлин уставился в тарелку. По привычке он попытался потереть кончики бесчувственных пальцев, но ему это не удалось. Он чувствовал себя морально опустошенным.
- Как умер отец? - негромко спросил он.
- От рук жрецов Мезона.
Арлин был потрясен.
- Но почему? Он был верующим человеком, был всегда. Он любил своего бога.
- Это так, но он отказался исполнить требования верховного жреца, Маркайм сделал большой глоток эля. - Я же, напротив, охотно ему подчинился.
Арлин нахмурился:
- Я не понимаю.
- Поймешь. Отец умер призывая тебя. Не меня... тебя. Ты ешь, а то будет поздно.
Арлин неохотно откусил еще немного печенья и вдруг заметил, что пища на тарелке брата остается нетронутой. За его спиной захлопал на ветру полог палатки, и Арлин обернулся. Внутрь вошел высокий и худой человек в одежде верховного жреца. Арлин, исполненный дурных предчувствий, даже вспомнил его имя. Тек. Следом за ним вошел полный седой и весьма представительный вельможа. Тидус Доренсон. При виде бывшего главы Совета Арлин испытал нарастающий гнев.
- Он съел очень мало, - извиняющимся тоном сказал Маркайм.
- Но достаточно, чтобы послужить нашим целям, я полагаю, - ответил ему жрец. - Наше снадобье должно сделать его покорным.
- Теперь вы верите мне, Маркайм Д'Лелан? - спросил Тидус.
- Да. - В этом единственном слове брата Арлин услышал горечь и ярость. - Мой брат умер. Это очень хитрое существо, которое умело пользуется воспоминаниями Арлина, однако это может быть только демон. Клянусь Мезоном, что Гэйлон Рейссон дорого заплатит за свою черную магию?
В сумятице собственных мыслей Арлин едва слышал их разговор. Снадобье, черная магия, Гэйлон...
- Что ты наделал?! - спросил он и обнаружил, что язык с трудом ворочается во рту. - Ты обещал мне безопасность.
- Демоны лживы и хитры, поэтому человеку невозможно победить демона без помощи ответной хитрости.