– Значит, могла? – полуутвердительно заметил Игнациус.
– Н-нет… не знаю, – лепетала Аглая.
– А я считаю, что могла, – негромко, но с нажимом произнёс Архимаг, и Аглая поспешно кивнула. Всё, что угодно – лишь бы избавиться от взыскующего взора этих немигающих, круглых и впрямь как у совы глаз.
– Вот и славно, милочка, – удовлетворённо заметил чародей. – Я считаю, что мотив у Клары был. Самый что ни на есть настоящий. Конечно, в деле могут найтись смягчающие обстоятельства… но это не главное. Мы должны остановить её безумный замысел. Её и… Падших Богов. Они не должны вернуться к власти. Ибо первое, что они сделают, – это сотрут с лица земли… точнее, Межреальности – нас, Долину магов. А потом возьмутся за все так называемые мятежные миры. Представь себе, сколько тогда прольётся крови, Аглая. Не реки, не моря и не океаны. Боюсь, от такого количества выйдет из берегов даже Великая Река Времени и хранящие её Драконы захлебнутся в багровых волнах. Клару надо остановить, Аля, остановить, пока она действительно не натворила непоправимого.
– Но, мэтр… что же я могу сделать? Вы ведь знаете… я лишена чародейского дара, хотя и родилась в Долине… Кулинария – вот и вся моя магия…
– О нет, нет, не говори так! – Игнациус наставительно поднял палец. – Ты можешь сыграть очень важную роль. Видишь ли, я уже… кхе-кхе, предпринял кое-какие меры, так сказать, к разысканию и Клары, и Кэра. Но этого мало. Нужен кто-то, кто действительно болеет душой за них и кого они сами искренне любят. Я надеюсь посредством тебя установить с ними связь, а ты попытаешься отговорить их от гибельных намерений.
– Я… Я, конечно, согласна… всем сердцем… всё, что нужно Долине… Но что же натворил Кэр? Мэтр, вы подробно рассказали мне о Кларе, а что с Кэром? Он тоже вместе с ней?
– Он? Гм, гм, его роль до конца не ясна даже мне, – как бы нехотя признался Игнациус. – Он явно сделался каким-то центром притяжения, центром возмущения не до конца понятных сил. Но с твоей помощью, милая Аля, мы сможем дотянуться до них. У меня в этом нет никаких сомнений.
Старый чародей поднялся. Вид у него был, как у донельзя довольного кота, только что без помех прикончившего целую крынку сметаны.
– Вот и хорошо, вот и славно, – он не удержался, потёр руки. – Тогда завтра мы начнём над этим работать. Вот прямо завтра и начнём.
Глава шестая
Эвиал. Чёрная башня
Легко сказать – «рано или поздно придётся выйти». Вся решимость куда-то пропадает, стоит только окинуть взглядом бесконечные огни окруживших Башню бивуаков. Армия Старого Света готовится к последнему штурму. Неприступный оплот Западной Тьмы оборачивался коварной ловушкой. Или дай убить себя – или убивай сотнями и тысячами тех, кто попытается избавить от тебя Эвиал. Это один выбор. Или – постарайся всё-таки выбраться отсюда. Беги. На край мира. К границам Синь-И и даже дальше. На заокраинные острова – и жди там, когда Сущность осильнеет настолько, что и без Разрушителя сломит все преграды. Последнее, впрочем, по здравому размышлению, предстаёт не слишком очевидным. Если Западной Тьме так нужно человекоорудие – значит, сколько бы веков ни протекло, Она не сможет подвергнуть Эвиал трансформе? Захватить – захватит, обратит его в царство мрачного ужаса, где ожившие мертвецы станут пировать на плоти живых, но конечной цели своей не достигнет. Разве не так?
Наверное, всё-таки не так. Владея всем, Сущность найдет себе иное орудие. С куда меньшим трудом. И тогда Эвиал исчезнет. Как исчез Арвест, как исчез Салладорец, как исчезла Атлика. Что возникнет на месте закрытого мира? Кто знает. Мощь Кристаллов велика, драконы-Хранители станут биться до последнего – и последними уйдут из области живых, потому что сдаваться и отступать они не умеют. Язва станет разрастаться, потоками потечёт по Междумирью отравный гной, новые и новые миры подпадут под власть Сущности – и так без конца. Потому что единственной Её целью может служить одно лишь пожирание. Беспредельное, неутолимое, неостановимое. Бессмысленное, если разобраться. Слиться с Сущностью – это положить предел эволюции. Личность может подняться очень высоко по незримой леснице, если верить тем, кто толкует об инкарнациях и перерождениях – от червя до бога; кто знает, но уж от простого смертного до Мага – это точно. Предела нет, а войдя в серые врата Сущности, навеки и навсегда останешься неизменным.
Для меня, Кэра Лаэды, Фесса, Неясыти – это есть зло абсолютное и совершенное. Кто-то, быть может, поднимет меня за это убеждение на смех. Верно, зло у каждого из нас своё, и каждый считает его абсолютным и совершенным, призывая на борьбу с ним все силы Вселенной. У меня зло тоже своё. Никому не предлагаю присоединяться ко мне в компанию. Изгнать Сущность из Эвиала – мой долг. Цена значения не имеет. Слишком много разных сил сплелось в дикой пляске над просторами двух миров. Маски. Сущность. Клара (и наверняка стоящие за ней те же Маски, если не сам Архимаг Игнациус, которому могли и надоесть бесконечные фокусы талантливого, но непутёвого ученика). Здесь, в Башне, мне предстоит совершить финальный выбор. Я могу повторять себе сколько угодно, что именно я задумал. Пока с этим не смирится, не свыкнется «нутро» – декларации и намерения останутся, как говорили древние, «словами и голосами». Ничего не значащим сотрясением воздуха.