– Выдержит, дочка. Я постараюсь. – Он осторожно отстранился. – Рыся, милая моя, ступай, я…
Она только покачала головой.
– Я буду рядом.
– Глупая. А если со мной что-то случится? Хочешь, чтобы у Эйтери оказалось разом двое пациентов? Нет, иди, иди, пожалуйста. Будь рядом с Сотворяющей. И… помоги ей, если что.
Фесс выпустил худые плечики Аэсоннэ и решительно повернулся к ней спиной.
Всё, больше ничего нету. Ни пещеры, ни скал вокруг, ни всей разношёрстной компании. Даже Рыси, Аэсоннэ, дочки, – и той нету. Остались только он и Кристалл. Да ещё чёрные кубики Ключа. Сфайрат неправ – человеческим рукам такого не создать.
Пальцы сами вновь сомкнулись на тяжёлом шестиграннике.
Чёрная башня всегда со мной, но сейчас она должна немного подождать.
Кристалл ярился в небывалом бешенстве. Волны пламени катились из глубины, бились изнутри в отполированные грани, и Фессу казалось, что исполинский камень вот-вот лопнет, взорвётся, раздираемый сошедшимися в смертельной схватке силами.
Некромант осторожно протянул руку; чёрные кубики Аркинского Ключа коснулись поверхности кристалла; магический камень был горяч, словно под ним кипел жидкий подземный огонь.
Фесс отступил на два шага, крепче сжал в левом кулаке заветный шестигранник истока. Сдавил его, морщась от боли, и уже не удивился стремительно изменяющемуся миру вокруг.
Пещера становилась библиотечным залом Чёрной башни; тянулись вдаль галереи книжных полок, прогибающихся под тяжестью массивных томов. Однако на сей раз прямо посреди пола, раздробив тёмную плиту, возвышался полыхающий кристалл; его сила борола мощь вынесенного из Башни амулета. Чудом удерживаясь на вершине, чернели кубики заветного Ключа; рвущееся из Кристалла пламя, казалось, пронзает их насквозь.
Искать подходящие заклятья среди этих бесчисленных инкунабул? Безнадёжное занятие.
Фессу казалось, что решение вот-вот придёт само, вынырнет из глубины памяти, он чувствовал это, подобно стоящему на пороге человеку, готовому сделать следующий шаг.
Но вместо этого с одной из полок вдруг сорвалась книга и, трепеща страницами, точно диковинная стрекоза, зависла в воздухе прямо перед ним. Изумлённый, Фесс уставился в раскрывшийся том.
Написано на непонятном языке, похоже на иероглифы Синь-И, хотя откуда в восточной державе могли знать хоть что-то об Аркинском Ключе?
А прямо посредине желтоватой страницы оказался начертанный тёмно-красным рисунок: череда странных сцепленных кубиков на вершине кристалла. И это как две капли воды походило на реальность – именно так положил Фесс доставшуюся ему половину артефакта. Иероглифы поплыли, срываясь со своих мест, точно осенние листья в ручье.
– Делай, как я говорю, – прозвучал тот самый грудной голос, что благодарил некроманта за освобождение, в том самом видении, где поури и ещё шестеро странных сущностей крушили Чёрную башню. – Окропи Ключ кровью, смотри, она у тебя уже течёт…
– Я сам! – выдавил из себя некромант. – Я… должен… сам…
– Ну, конечно, конечно, гордость человеческая, – вздохнул голос. – Окропи Ключ, не мешкай. У нас мало времени.
– Кто ты?!
– Ещё не понял? Тогда и говорить не стану, незачем зря раскачивать Весы. Торопись, некромант, ради всего для тебя святого, торопись!
Фесс шагнул к пылающему Кристаллу, вытянул подрагивающую руку. Сквозь сжимающие шестигранник пальцы сочились быстрые тёмные струйки.
Ключ вспыхнул ослепительно белым, едва его поверхности коснулась первая капля. Вторая разбилась роем мгновенно сгоревшей пыли, ударившись о горящий камень магии.
Иероглифы тем временем продолжали свой танец, и теперь они уже не казались бессмысленными. Повинуясь смутному наитию, некромант потянулся к Кристаллу, словно окунаясь в раскаленную купель, зашипел от боли. Взор застилало яростное сияние, и среди него – белый росчерк пылающего нестерпимым, слепящим светом Ключа. Поток силы – несдерживаемый, неостановимый – подхватил Фесса, швырнул его к стене Чёрной башни, словно норовя вырвать из-под горных корней, вновь унести туда, к последнему пределу, где от неба до земли поднялась непроницаемая стена, стена не-мрака и не-тьмы, стена не из этого мира, преграда, воздвигнутая нечеловеческими силами, сплетавшимися в диких плясках, ещё когда не было ни самого Эвиала, ни иных, куда более древних миров, когда не было вообще ничего, один только Хаос, великий, беспредельный, не имеющий начала, но – могущий встретить свой конец: это пронеслась вдруг искажённая яростью морда козлоногого.
…Однако камни Башни выдержали. Человеческое тело тупо ударилось о них, рухнуло на пол, застонало, попыталось подняться.