Хедин, конечно, мог закрыть портал, разорвав связь миров, и, конечно, этого не сделал. Пусть идут, пусть все ворвутся сюда, в Кирддин. Его подмастерья уже освоили магию этого мира, они легко чувствуют течение Силы, это куда лучше, чем очертя голову бросаться в портал — по другую его сторону всё может оказаться совсем по-иному.
Повинуясь неслышимой команде Нового Бога, подмастерья медленно пятились, уступая быкоглавцам поле боя. Из портала вырывались новые и новые сотни рогатых воителей, но к этому Познавший Тьму был готов. Ему требовались командиры, и он их получит.
Неподвижный чёрный кокон застыл прямо напротив раскрытой пасти пылающего портала; серые волны лишь бессильно бились о его поверхность.
Познавший Тьму повернулся спиной к порталу и неспешно зашагал вслед за валом четырёхруких воителей, аккуратно огибая мёртвые тела. Его подмастерья знали своё дело: сколько раз им приходилось биться с такими вот силачами, чьи хозяева самонадеянно решали, что могут бросить вызов Новым Богам; они привыкли. «Сделай и не умри», часто повторял им Познавший Тьму, отнюдь не требовавший от своих непременного самопожертвования и «стояния в крови по колено». Завтра будет новый день, втолковывал подмастерьям Хедин. Новый день и новый бой. Заменить погибшего в полках Познавшего Тьму — не такое простое дело.
— Я отбирал вас по одному из бесчисленного множества; вы — последняя стража Упорядоченного. Погибать вы не имеете права, понятно? Нет такого понятия, как «последний рубеж». Всегда найдётся ещё одна река, ещё один холм, ещё один перевал. Что? «Мы защищали женщин, детей и ослабевших?» — ерунда. Помните, что, решив героически умереть, вы обречёте на гибель куда больше этих самых женщин, детей и ослабевших.
Его подмастерья твёрдо усвоили урок. В отличие от Ракота, как раз свято верившего в древние «ни шагу назад!» и «не дамся живым!».
Быкоглавцы давили. Им казалось, что они побеждают — а на устилающие поле трупы сородичей они просто не оглядывались. И наверняка верили, что доблестно сражавшиеся попадают прямиком в небесные чертоги их местного бога, где рубятся в нескончаемых битвах, охотятся на невиданных зверей и пируют, не зная похмелья.
Очень может быть, что они и правы. Древние Боги, истинные Древние Боги, первые, кого исторгло из своей утробы Упорядоченное, там, где искры дыхания Творца соприкоснулись с её косной плотью, пали ещё на Боргильдовом поле; но остались во многих мирах мелкие божки и полубожки, — их в своё время Молодые Боги либо просто не заметили, либо сочли недостойными внимания. Со временем эти создания осмелели; особенно после того, как в Обетованном воцарились новые хозяева, слишком занятые бесконечной войной с Неназываемым, чтобы особо обращать внимание на шалости мелких собратьев приснопамятного Бога Горы.
Сам Шарэршен тоже тут, где-то в гуще боя, наверное, один из самых преданных названным братьям подмастерьев. Старается, отрабатывает свободу.
Хедин ожидал, что быкоглавцы попытаются опрокинуть его полки; однако вместо этого рогатые воители вдруг вздумали резко выйти из боя — словно кто-то вовремя отдал им нужную команду. Стремительно разбившись на десятки и пятёрки, огрызаясь арбалетными выстрелами, они отходили к совсем недавно ожившим зарослям, забросив щиты за спину и не боясь предстать перед противником трусами.
Познавший Тьму замер, сердито сдвинув брови.
Этого манёвра он не понимал. Да, быкоголовые понесли потери, но дух их не был сломлен, они сражались яростно и — Хедин готов был поклясться! — за миг до этого не помышляли об отступлении. Но кто-то очень быстро разобрался в происходящем и отдал единственно разумный приказ.
Чтобы справиться с подмастерьями, требуется куда больше двух десятков тысяч четвероруких силачей, пусть даже решительных, неустрашимых и свирепых.
Хедин едва удержался, чтобы не заорать: «Стойте! Вы куда?!»
Подмастерья не разрушили строй, не соблазнились истреблением бегущих. Вслед быкоглавым ударила магия, по-прежнему вырывая десятки из откатывающихся серых шеренг, но истребить всех чародейство не могло. Большинство рогатых воинов невредимыми достигли спасительного леса и растворились в его глубине.
Рыцари Прекрасной Дамы не нуждались в зажигательных речах перед боем, а во время сражения — в чьих-то командах. Сейчас они застыли, окружив диковинный чёрный шатёр, по воле Ракота Заступника заключивший в себя неведомых стрелков.
Бывший Владыка Мрака неспешно приблизился.
— Славные какие, — только и хмыкнул он, завидев рогатые головы, по четыре могучих ручищи и серую чешую брони, облегающей вздутые мышцы.
Пленники держались с истинным стоицизмом, очень быстро усвоив, что бросаться на чёрные стены совершенно бессмысленно. Десятка четыре, они со спокойным равнодушием уселись прямо на землю. Неподъёмная для людей тяга Зидды их, похоже, совершенно не волновала. Никто не бросил оружия, напротив, все держали наготове самострелы.
Ракот усмехнулся. Он любил подобные схватки.
Красный плащ соскользнул с широких плеч, клинок поудобнее лёг в ладонь. Названный брат Хедина дал рыцарям знак оставаться на месте и спокойно шагнул сквозь чёрную преграду — она не могла задержать собственного создателя.
Быкоголовые воины, как один, вскочили на ноги. Самый быстрый успел разрядить арбалет прямо в живот вражьему чародею.
Ракот проделал старый, но по-прежнему зрелищный трюк — клинком небрежно отшиб железный дрот в сторону.
— Кто хочет сразиться со мной по-честному, один на один? Свобода для всех вас, если одолеете меня!
Повелителю Тьмы, привыкшему отдавать приказы самым удивительным созданиям, не потребовалось много времени, чтобы освоить простой и грубоватый язык четвероруких воинов.
— Как же, «по-честному»! — вдруг рыкнул один из быкоголовых. — Эвон, стрелу отбил! Ты любого располосуешь, плюнуть не успеет!
Ракот усмехнулся.
— Замечательно, что поняли — оружием с нами не справиться, даже окажись вас тут в сто раз больше, — невозмутимо ответил он. — Тогда ответьте, кому вы служите, что охраняете в этих местах? Ответите — отпущу всех. Нет — живьём зарою под ближайшей пирамидой. И не думайте, — со зловещей ухмылкой добавил Ракот, — не думайте, что я дам вам умереть смертью истинных мужей. Нет. Забью во-подземь, но сами живы останетесь. До того мига, пока не рассыплется чёрным прахом само солнце этого мира. Ну, что скажете?..
Быкоголовые угрюмо молчали. Никто не бросился на неодолимого противника, даже в приступе отчаяния, и это было хорошо.
Ракот не очень рисковал — подобные народы-воины почти всегда считают самым важным в своей жизни «правильную смерть», смерть в бою, «смерть воина». И куда страшнее пыток и боли для них угроза лишения посмертия, того, что они считают достойным себя.
— Змеи, — вдруг сказал быкоглавец, тот самый, что посмеялся над предложением «честного боя». — Змеи нам за то платят, чтобы мы всяких-разных к пирамидам не подпускали.
— Какие змеи? Опиши! — потребовал Ракот.
…Быкоголовый закончил, и стены призрачной темницы рассеялись. Рыцари вскинули было оружие, но рогатые воители держали слово — прошли мимо недлинной цепочкой и потрусили к далёкому лесу.
— За мной, — Ракот махнул рукой в сторону пирамид. — Взглянем поближе на эти куличики.
…Отправиться в Мельин Хедину никак не удавалось. Быкоголовые рассыпались по окрестным лесам, но волновало Познавшего Тьму отнюдь не это. То здесь, то там вокруг его лагеря один за другим открывались новые порталы, и тот, кто творил их, явно знал своё дело. Уже не один, добрую дюжину миров соединяли с Кирддином пылающие призрачным огнём арки; и сквозь все те порталы двигались целые сонмы самых разных существ, не только быкоглавцев.
Можно было оставить Кирддин, никакая «осада» не удержала бы Познавшего Тьму и его подмастерьев, но как уйти, если, как кажется, можно в следующий миг ухватить за шкирку тех, кто устроил всё это безобразие?..
Скоординированность атак изумляла. Если это Дальние, то решающие сражения придётся устраивать в таком месте, где никакие порталы открыть в принципе невозможно и куда можно добраться только старым добрым способом — пешим порядком через Межреальность, совсем не так, как шло на штурм Авалона войско хединсейского тана.