Этой доработкой и был Алхимический Механизм, что изменял с ног на голову весь процесс. И теперь эту формацию можно назвать "Кровавым Чревом".
То, что граничит с созданием жизни, но им не является.
Внезапно по комнате разнёсся плач. Хриплый, раздражающий детский плач.
Наконец… Кровавое Чрево было завершено.
Повсюду лежали куски несформированных детей и их части тел. А в центре лежал ребёнок.
Шар энергии полностью исчез, воплотившись в маленького младенца. Окровавленного, мерзко визжащего ребёнка.
Подойдя к нему, Кайоши заглянул тому в лицо. А затем нежно поднял на руки и опустил взгляд меж ног.
«Хах, девочка… Назову тебя Обедом!» — смешное и забавное имя.
Кайоши даже представил, как еë будут дразнить…
Помнится, и его когда-то дразнили за имя… Правда, более о своей жизни до прихода сюда он не помнил.
Какое-то божественное вмешательство, наверное.
Впрочем, сейчас не об этом.
С улыбкой опустив взгляд на всë ещё плачущего ребёнка, Кайоши ещё раз усмехнулся.
Стоит признать, весьма милая. Но в виде куска мяса будет милее.
Скрутив ей голову до приятного хруста, Кайоши с усладой положил труп в рот и пережевав проглотил.
Наконец-то теперь он мог продолжить свой путь изучения магии.
О, и говоря о магии, что там с Ганго?
Небось жив, гад-то в рубашке родился. Уж Кайоши знал об этом лучше других.
Глава 28, Живучая крыса
— Пусто…
Высказал очевидную вещь Епископ Людго, внимательно вглядываясь в тесный каменный гроб.
В нём лежали лишь обглоданные гнилью и плесенью кости, да превратившиеся в пыль золотые монеты.
На них были отчеканены фигуры двух львов, сплетённых между собой хвостами.
Отлиты из чистейшего золота, устойчивого к окислению. Вдобавок сверху наложена сохраняющая магия!
Возможно, этот гроб принадлежал человеку, жившему ещё во времена падения дворца Тванхис.
А это было около тысячи восемьсот тридцати двух лет назад…
— И снова, нас опередили. Причём тут явно замешаны силы покрупнее…
Мрачно сказал Патриарх Нихон, поддерживая вокруг себя куполообразный барьер, что тонкими нитками был соединён с кольцом на пальце.
Прямо за ним, по огромным сводам каменного дворца с визгом проносился воздух, полный гнили, бушевали красные пески, режущие плоть и сквозь тьму смотрели множество пар зеленоватых глаз.
Гниль, оставленная Дьяспу во время резни Чартонов до сих пор, бушевала по поверхности второго континента.
Здесь не было ни жизни, ни света, ни смерти — только гниль. Только вечная пустота.
И смотря на это, даже Епископ Людго испытывал странный трепет, смешанный со страхом.
Впрочем, Патриарх Нихон не разделял этих эмоций. Он давно остыл и перестал испытывать эмоции, отличные от гнева или раздражения.
Однако, помимо этого, он также был извечно равнодушен и подозрителен.
— Возможно это Культ Дедера? Или же Дворец Сокрушения?
Эти две организации были весьма крупными и сильными.
Первая была оппозиционным движением наряду с Культом Тëмных Слов.
Однако в отличие от них, Дедеры были менее конфликтными и более открытыми общественности.
Их можно было назвать больше гильдией магов, чем культом.
У них не было своего "бога" и чëткой иерархической структуры, только вера в никчёмный мир во всём мире и равенство всех членов культа.
Но даже так, они были очень сильны, хоть и несколько скованы своими моральными уставами.
А вот о второй организации известно мало. Действительно мало.
Единственное, что Культ Тёмных Слов знал о них, так это то, что они были представлены буквально дворцом, бороздящим просторы неба!
Могущество их пугающе и загадочно, а лидер Дворца Сокрушения вообще считается одним из самых древних существ этого мира.
Но впрочем, они не любили вмешиваться, лишь наблюдать, да изредка воровать сокровища.
И, вероятно, в исчезновении двух формаций повинны именно они…
Увы, но с этим уже ничего не поделать. Дворец Сокрушения, вероятно, уже сбежал со второго континента.
Культ был не в том состоянии, чтобы дополнительно ссориться с кем-то, поэтому данная новость была даже хорошей. В том плане, что они избежали конфликта с Дворцом, но плохой из-за утери двух драгоценных Формаций…
Когда-нибудь Культ ещё припомнит им это… Но не сейчас.
Патриарх Нихон просто принял это и взмахнул рукой, отбросив ненужные мысли.
Тут же перед его лицом открылись пространные врата, что прорезали гнилостный воздух и приносили тëплый бриз.
По ту сторону врат слышалась приятная музыка и ощущался тонкий аромат жареного мяса.