– Нет. – Ее голос был не громче шепота.
– Позволь быть с тобой откровенным. В Гластон-хаусе было очевидно, что между вами двумя что-то происходит. Ты не можешь обвинять меня в желании знать, что меня ждет, когда я привезу тебя домой.
– Тебе не о чем беспокоиться, Рамос. По возвращении нас не будут встречать разгневанные ухажеры, мечтающие надрать тебе задницу.
– Так говоришь, что Маккалоу не будет встречать нас с мечом в руках?
– Нет.
– И ты не собираешься звонить ему и говорить, где находишься?
– Нет.
– И, несмотря на то, каким собственником казался Йен, ты говоришь, что он не будет волноваться, если сегодня вечером ты не появишься? – То, что говорила Сара, совершенно не вязалось с тем, в чем он мог убедиться лично.
– Нет.
– Тогда я ничего не понимаю. Если бы я был на месте Маккаллоу, то до смерти бы волновался. По крайней мере объясни, почему не хочешь ему позвонить. – Рамос улыбался, в надежде на то, что она последует его примеру, пока не увидел, как по ее щеке скатилась слезинка. Лунный свет отразился от капельки, создавая впечатление, словно скатился алмаз.
– Я не стану звонить, потому что Йена там нет. Он уехал.
– И когда должен вернуться?
Внутри у Сары зародилось нехорошее предчувствие.
– Не думаю, что он вернется. Во всяком случае, пока я здесь, – прошептала она и всхлипнула.
Рамос притянул ее к себе, поглаживая по волосам и спине. Он должен был раньше что-то предпринять, должен был это предвидеть, действовать быстрее. Но инстинкты подвели. Там, в Англии, наблюдая за Сарой и Маккалоу, Рамос был уверен, что Хранитель по своей воле никогда ее не покинет.
В нем вскипел гнев. Как всегда и говорил его отец, у Хранителей нет чувств, они лишь сторожевые псы, которыми управляют злые Фейри. Те же Фейри, которые дурно обращались с его народом, крали их дома и высылали людей в мир смертных. Им было плевать на невинных, по головам которых они шагали.
При мысли о ни в чем не повинных, он почувствовал легкий укол совести из-за своего плана, который намеревался осуществить сегодня ночью. Сейчас не время об этом беспокоиться.
А тут еще и Сара с ее проблемами из-за поразительной реакции на Рейнарда. Очевидно, что она – сенсор. Ему необходимо знать, что именно она смогла почувствовать в его отце и что так сильно ее задело.
Рамос посмотрел на Сару, тихо плачущую в его объятьях. Милая женщина с добрым сердцем. Она понравилась ему еще при первой встрече. Он надеялся всего этого избежать. Вмешаться прежде, чем Маккаллоу причинит ей боль. Но опоздал. Слишком долго тянул, чтобы добиться своего, осуществить задуманное.
Это к лучшему, что Хранитель уехал. Откровенно говоря, это облегчение.
Поскольку теперь, когда Рамос узнал Сару лучше, начал уважать и понимать ее, заботиться о ней, как же он мог уничтожить мужчину, которого она любила, и самому не стать таким же мерзавцем как Хранитель?
Будь он проклят.
____________________________________
[1] Строчка из песни (кельтский фольклор)
Иногда её называют по первой строчке, а иногда просто «Милые берега Лох-Ломонд».
Существует много вариантов исполнения песни и много аранжировок, но текст меняется лишь в деталях.
[2] Айрн-Брю
Irn-Bru — популярный безалкогольный газированный напиток, продающийся в шотландском городе Кумбернолд, куда его поставляет фирма Barr из Глазго. В результате инновационного (и иногда сомнительного) маркетинга Айрн-Брю в Шотландии является одним из самых продаваемых газированных напитков и на равных конкурирует там с такими глобальными брендами, как Кока-Кола и Пепси.
[4] Горские игры Гленгарри
Glengarry Highland Games
Игры горцев — культурное событие, проводимое в течение года в Шотландии, Канаде, США и других странах, как способ празднования шотландской культуры, а в особенности той, которая относится к Хайланду. В играх принимают участие оркестры волынщиков, танцоры хайланда, участники спортивных мероприятий, а также проводятся разнообразные выставки, связанные с другими аспектами шотландской и гэльской культур.
[5] Грэнби — крупнейший город в округе Гранд, штат Колорадо, США. Грэнби расположен в 137 км к западу от Денвера.
Глава 22
Йен жил в аду.
Последние две недели, и рассчитывал провести в нем всю оставшуюся жизнь. Ад был ужасен, Йен даже не представлял, что может стать еще хуже. Он рассчитывал, что его, по крайней мере, оставят в покое и позволят страдать в одиночестве.
– Послушай, я не понимаю, что случилось, и знаю, ты не хочешь об этом говорить. Обещаю, больше спрашивать не буду. Но, ради бога, Йен, так не может больше продолжаться. – Дэнни ходил вперед-назад по начищенному до блеска деревянному полу лондонской квартиры, ероша волосы. – Возвращайся со мной в Гластон-хаус. Поживешь там немного. Расслабишься.
– Нет. – Йен не думал, что сможет когда-нибудь вернуться туда, не затаив дыхание в ожидании, что в любой момент за каждым углом может столкнуться с Сарой. Не будучи преследуемым ее запахом, воспоминаниями о ней. – Нет. Я останусь здесь. Я в порядке.
– Черта с два. Ты почти ничего не ешь и выглядишь как живой мертвец. – Дэнни остановился возле кресла, в котором развалился Йен. – Ты по крайней мере обдумаешь возможность выбраться отсюда в пятницу и провести с нами выходные?
– Хорошо, я подумаю. – Йен был готов сказать все, что угодно, чтобы друг замолк и убрался отсюда. Йен встал и положил руку Дэнни на плечо. – Теперь возвращайся к жене и сыну. Иди. Со мной все будет в порядке.
Дэнни покачал головой, позволяя Йену подтолкнуть его к двери.
– Сходи поешь чего-нибудь. Я завтра позвоню и проверю. Я серьезно.
– Ага, я обо всем позабочусь. Ты ворчишь, как старуха. Иди.
Бросив назад последний обеспокоенный взгляд, Дэнни засунул руки в карманы плаща и под моросящим дождем побежал к припаркованной машине.
Желанное одиночество – наконец.
Его друг хотел как лучше, пытался лишь поддержать его. Но Йен в поддержке не нуждался. Не заслужил ее. Все, чего он хотел – это, растянувшись на темном кожаном диване, погрузиться в небытие. Только там его не одолевали мысли. Сейчас они были его врагами, поскольку каждую сознательную минуту, каждый свой вдох, он думал лишь о Саре.