Он все еще с озадаченным видом смотрел на Сару.
– Забудьте. – Может быть, он действительно один из неуловимых фейри. Это, безусловно, многое объясняет. – За покупками вы ходите нечасто, да?
– Нечасто. – Даллин доел последний кусочек шоколада.
– Вы женаты? – Увидев его испуганный взгляд, Сара рассмеялась: – Ладно. Думаю, это и есть ответ на мой вопрос. – Она снова протянула ему коробку. – Хотите еще?
Рука Даллина дрогнула над конфеткой.
– Думаю, не стоит. – Но все же взял одну и снова стал откусывать маленькими кусочками.
Сара последовала его примеру. Вкус был настолько роскошным, что ей было жаль брать еще одну конфету. Но ведь живем только раз.
– Итак, что вы здесь делаете? Пришли передать мне сладости?
– Нет. Как я уже сказал, я и сам собирался сюда, поэтому Генри попросил отнести посылку.
– И? – Сара замолчала, ожидая, когда Даллин продолжит фразу.
Он молчал.
– У вас была причина заглянуть ко мне, или это дружеский визит?
– О. – Глаза Даллина распахнулись, словно он забыл, где находится.
Без сомнения, она превратила его в настоящего любителя шоколада. Можно подумать, раньше он никогда шоколад не пробовал.
– Была причина. – Он снова откусил кусочек и медленно закрыл глаза.
Терпение было на исходе. Сара подалась вперед и положила руку ему на колено. Даллин открыл глаза.
– Какая?
– А знаете, они просто изумительны. Да, причина. Ну, – он робко улыбнулся, – чтобы сказать, что вы больше не должны встречаться с человеком, приславшим вам посылку. – Он снова надкусил конфету.
– Что? Вы пришли запретить мне снова видеться с Рамосом? Это что, шутка?
Сара выжидающе смотрела на него. Так и не дождавшись ответа, она поняла, что Даллин говорит серьезно, и разозлилась.
– Во-первых, с чего, черт возьми, вы взяли, что можете так запросто пританцевать сюда и указывать, что мне делать? Думаю, вам стоит объясниться. И как можно скорее.
Даллин облизал пальцы и накрыл ее руку своей.
– Я веками не танцевал, дорогая моя.
Он одарил Сару соблазнительной улыбкой, эффект от которой она почувствовала от макушки до самых кончиков пальцев ног. Возможно, она его недооценила. Но, как и раньше, угрозы от его прикосновения не чувствовала. Хотя у нее возникло непреодолимое желание обмахнуть лицо.
– И о том, с чего я взял, что могу прийти и указывать вам, что делать. Все очень просто. Потому что для Йена важно, чтобы вы не виделись с тем, кто прислал подарок.
При упоминании этого имени Сара отдернула руку и, воспользовавшись случаем, взяла еще одну конфету. Если Даллин думал, что они буду говорить о Йене и его желаниях, ей понадобится намного больше шоколада, чем найдется в коттедже. Может быть, целый бассейн этого лакомства.
– Мне плевать на желания Йена. И поскольку вы, похоже, продолжаете с ним общаться, то так ему и передайте.
– Вы обещали ему больше не встречаться ни с кем из семейства Сервансов.
– Ну да. Вот только обстоятельства изменились.
– Вы нарушили обещание?
Сара фыркнула, не веря собственным ушам:
– Да, нарушила. Думаю, все клятвы и обещания имели силу, только когда он был поблизости. Теперь их смело можно считать сущей ерундой. Не стесняйтесь, можете доесть и тот маленький кусочек.
– Как вы можете так говорить? – Оказывается, Даллину хватило наглости обидеться. – После всего, что он для вас сделал!
– Прошу прощения? Всего, что он для меня сделал? Послушайте, не знаю, что Йен вам наплел, – Сара помолчала, чувствуя, как лицо заливается краской от мысли, что именно они могли о ней говорить, – но для меня он ничего не сделал.
– Юная леди, Йен Маккалоу преподнес вам величайший дар из всех возможных. Неужели я слишком многого прошу: дать ему что-нибудь взамен? Что-нибудь столь же простое, как душевное спокойствие и утешение?
– В ваших словах нет никакого смысла. К вашему сведению, Йен ничего мне не давал. И я ничего ему не должна. – Сара закинула в рот остаток конфеты и закрыла коробку. Учитывая сложившуюся ситуацию, весь чудесный шоколад легко выйдет наружу, если она не будет осторожна.
– Тогда позвольте объяснить, чтобы вы поняли. Дар любви, который преподнес вам Йен, спас вашу душу. Разве вы не хотите сделать для него того же?
– Дар… – Сара фыркнула, не в силах ни говорить, ни мыслить здраво, – любви? Я себе любовь совсем не так представляю. А здесь все яснее некуда. Получил, что хотел, и поминай, как звали. Не попрощался, не объяснил, даже записки не оставил. Просто исчез. Это и есть его так называемая любовь?
– Но он освободил вашу душу. И к тому же исцелил вас, разве нет?
– Повторяю, Даллин, я не понимаю, о чем речь. – Как обычно, он изъяснялся загадками, и, как обычно, она не имела ни малейшего представления, о чем он говорил.
– Это довольно просто. Вы снова целы и невредимы.
Сара вскинула руки вверх и, откинувшись на спинку дивана, вызывающе скрестила их на груди. Час от часу не легче!
– Подумайте, Сара, – снова стал объяснять он. – Чего вы хотите? Что для вас важно? Что вас волнует больше всего в жизни?
Йен.
Нет, она никогда не признается в этом Даллину. Она ухватилась за что-то другое. За то, о чем могла сказать вслух.
– Писательство.
На лице Даллина расплылась широкая улыбка.
– Я знал, что вы так скажете. Только благодаря любви Йена к вам снова вернулась способность писать. Способность, которую вы утратили еще до того, как приехали сюда. Творчество родом из души. Когда вы приехали, ваша душа была изранена и страдала. Она увядала в ожидании, что вы примете себя такой, какая есть. Ждала, что вы найдете свою вторую половику. Йен и есть ваша половинка.
– Что ж, видимо, вы забыли с этой речью выступить перед ним. Йен не считает себя моей второй половинкой. На случай, если вы пропустили последние новости, он уехал, даже не дав элементарного вежливого объяснения. Как я уже сказала, не было ни разговоров, ни прощания, ни даже «поцелуй меня в зад». Так что моей душе пришлось просто смириться и забыть об этом. – Как и самой Саре.