– Мама, пожалуйста! – снова взмолился мистер Харпер, и Зои догадалась, что он уже не раз слышал эту фразу.
Миссис Харпер подняла руки, сдаваясь.
– Ладно, я просто шучу. Это всего лишь один день, и я уверена, что мы с Зои отлично поладим.
Уловив намек на ободряющую улыбку, Зои приподняла уголки рта и повернулась к своему новому боссу:
– Конечно, поладим. Миссис Харпер, позвольте мне провести для вас небольшую экскурсию.
Выражение облегчения промелькнуло на лице мистера Харпера.
– Я заеду за тобой позже, мама.
С этими словами он наклонился, чтобы поцеловать мать в щеку, а затем быстро зашагал по коридору.
Миссис Харпер вздохнула.
– Я знаю, у него добрые намерения, но с тех пор, как мне поставили диагноз, он суетится вокруг меня, как старуха. Клянусь, это одна из причин, почему он захотел купить это место.
Зои обошла кресло сзади и вдохнула облако аромата Chanel No. 5. «Миссис Харпер явно не растеряла своей гордости», – подумала Зои, когда повезла свою новую подопечную в комнату отдыха.
– Почему это вызвало у него желание купить хоспис?
– Потому что, прежде чем здесь открыли хоспис, это было мое родовое гнездо! – с оттенком запальчивости произнесла пожилая женщина. – Однако мой сын упустил из виду тот факт, что я ненавидела это место. – Она обернулась, чтобы посмотреть на Зои, когда они вошли в ярко освещенную комнату, теперь заполненную пациентами, которые вели беседы, читали или играли в карты. – Здесь была столовая. Моя мать закатывала сказочные вечеринки только для того, чтобы мой отец напивался и выставлял себя дураком. Это были не самые счастливые времена. Я уехала отсюда как только смогла.
Подталкивая инвалидное кресло к окну, Зои похлопала миссис Харпер по плечу, а затем налила ей чашку чая из чайника, стоявшего в другом конце комнаты. Вложив чашку в руки пожилой женщины, Зои села напротив.
– Тогда почему же ваш сын хотел, чтобы вы именно отсюда отправились в свой последний путь?
Миссис Харпер криво улыбнулась и поставила чашку на деревянный столик, разделявший их.
– Он думает, что для меня это будет похоже на возвращение домой. Только вот не помнит, как редко я привозила его сюда повидаться с бабушкой и дедушкой. А когда это случалось, мне всегда хотелось поскорее сбежать.
– Простите, – перебила ее Зои, – вы не хотите, чтобы я поговорила с ним?
Еще один смешок сорвался с губ миссис Харпер.
– Чтобы мой сын послушал кого-нибудь? Я так не думаю, милая, хотя ценю твое любезное предложение. У тебя есть дети?
Зои по привычке приготовилась отрицательно покачать головой, но что-то в поведении миссис Харпер вызвало у нее желание сказать правду.
– Да, мальчик.
– Что ж, если хочешь мой совет, не позволяй ему взрослеть, – глубокомысленно заметила миссис Харпер. – Когда сыновья вырастают, они становятся мужчинами, которых ты едва узнаёшь.
С этими словами миссис Харпер обратила сияющие глаза к окну, и Зои попыталась выбросить образ Шона из головы. Она не могла позволить своему прошлому взять верх над ее работой. Работа – единственное, что поддерживало ее на плаву.
На Зои свалилось так много дел, что она переложила заботу о миссис Харпер на Майлза до конца дня, и к шести часам вечера, когда смена закончилась, была более чем готова уйти домой. Выйдя из дверей хосписа, она завернула за угол. Убедившись, что ее никто не видит, она прислонилась к раскидистому дубу и громко застонала.
– Похоже, ваш день был почти таким же плохим, как и мой, – раздался низкий голос.
Она вздрогнула, чувствуя досаду и смущение оттого, что ее застали врасплох в столь сокровенный момент. Выглянув из-за дерева, она заметила высокого темнокожего мужчину, одетого в серый костюм с галстуком, свободно болтающимся на шее. Когда мужчина прислонился к стволу, скрестив ноги, она увидела, что он дымит сигарой, похоже, очень дорогой.
– Здесь нельзя курить, – отрезала она.
– Почему? – удивился мужчина, округляя губы и выпуская идеальное кольцо дыма. – В прошлый раз вроде разрешали курить на улице.
– Да, но это хоспис, – прошипела Зои, старательно отгоняя дым от лица. – Здесь не положено курить.
– Почему? Потому что все умирают? – Мужчина рассмеялся, и улыбка тронула его карие глаза. – Думаю, вряд ли курение что-то изменит.
– Нет, просто это неуважительно, – возразила Зои.
Она терпеть не могла такие споры. Иногда посетители «Оукс» приносили своим близким виски, вино и даже наркотики, чтобы облегчить их последние минуты, и все потому, что «это больше не имело значения». Зои презирала такое отношение. Дело не в том, что наркотики и выпивка могли навредить пациентам, речь шла об уважении. Зои окинула незнакомца хмурым взглядом и ощутила вспышку удовольствия, когда он бросил сигару на землю и затушил ее подошвой ботинка.