Прогулки по воздуху не давались легко, но Эллардис иные пути не признавала. Узкая босая ножка бесшумно опустилась на холодную мраморную мозаику, следом зашуршали шелковые ночные одежды. Их дымчатую ткань богато украшала вышивка бриллиантовой нитью, отчего та вся светилась и сверкала. Темные локоны, даже сейчас уложенные в затейливый цветок дополняли одеяния.
- Ты не спишь в такой поздний час? – голос потек, как мед, приправленный ядом.
- А если бы спал… Ты что же, осмелилась бы нарушить мой покой? – Иллигеас ответил сухо, не явив ни одной эмоции. – Есть некие правила, Эллардис, которые все же стоит соблюдать. У тебя какие-то важные вести?
Ему не нужно было смотреть на нее, он и так почувствовал, как зазвенел воздух вокруг ее фигуры.
- Ну что ты, - натянутая улыбка исказила тонкое лицо. – Правила для тех, кому еще и первой сотни лет не минуло. У нас с тобой другой счет. Разве двери твои закрыты для меня?
- Я не помню, чтобы ты в них стучалась, - Иллигеас, наконец, развернулся, резко и грубо, заставив женщину вздрогнуть.
Черные агаты воззрились на него с диким блеском.
- У тебя ведь нет ученика…да и сана высшего мага, ты еще не достиг. Или тебе не мило мое присутствие в твоих покоях? – мед ее голоса сделался горьким и ядовитым.
Эллардис сложила руки на высокой груди. Звезды сверкали на легких одеяниях, перекликаясь с блеском ее глаз. Любой смертный, и даже маг, уже пал бы к ее ногам, сраженный красотой. Только Иллигеас стоял, ровно глядя на нее, как на пустую стену.
- А разве у тебя есть ученик? – спросил он в ответ.
Мысли Эллардис вспыхнули, как открытая книга. Он даже читать их не стал. За тысячу лет он уже успел изучить людей. Пусть Эллардис и маг, но суть и тело у нее остались человеческими, со всеми желаниями и слабостями.
- Завтра ярмарка в одном из городов Нимладора, - она, собрав все свое недовольство в кулак, с усилием отвела взгляд от Иллигеаса и отвернулась к балкону. – Маги ее часто посещают. Возможно, я отправлюсь туда. В наш Орден не каждого пришлого можно принять. Тьма…
- Тьма? Я думал, вы чтите ночь, - заметил Иллигеас, на что губы его собеседницы нервно дернулись. – Что же тебя заставило искать ученика так далеко?
- Это мое дело. Прости, но в это я не могу тебя посвятить, - сказала она, и следующие слова вылетели против ее воли. – Я ищу особенного ученика…
Эллардис замолчала. Резко оборвавшись, слова повисли, и маг прикусила губу до самой крови. Лицо Иллигеаса осталось каменным.
- Я желаю тебе удачных поисков, - сказал он. – Мне, в самом деле, пора спать…
- Хороших тебе снов, - Эллардис уже не лила слова медом.
Подобрав длинный подол, она исчезла. Потоки воздуха засвидетельствовали это, и Иллигеас шагнул к креслу. Легким движением, накинув плащ, он покинул Этиль Арад так, что ни одна душа не узнала об этом. Ему уже было известно, что это сделал не он один, но времени оставалось только на дело. О преследованиях он будет думать потом, а сейчас, под шепот ночи, он скрылся на дальней дороге, за много миль от гор.
Мир раскрывался его заклинаниям почти без труда и сопротивления, оттого, что Иллигеас действовал осторожно. В низших мирах был всего один слой, слишком тонкий для истинной магии. О былых заклинаниях пришлось забыть, а все имевшиеся в Этиль Араде, он выучил в первый же месяц своего обучения. Богатые библиотеки вмещали сотни тысяч фолиантов, свитков и дневников. Маги, со времен познания первичной магии, собирали их. Были книги и того периода, когда в этом мире еще жили создатели-драконы. Сохранились и тяжелые хроники подгорных народов. Только об истории людей Иллигеас не нашел ничего. В Этиль Араде магов обязывали учить обе стороны, и темную, что брала за основу магию сумерек и ночи, и светлую. Кроме этого, магистры требовали знания истории всех народов, что населяли Халдрагар, знание леса, лесных духов и языков. Последние, ученики выбирали по своему желанию. Иллигеас в совершенстве знал их все и даже магию ночи. Языки ему дались более чем легко. Пять сотен лет отводилось ученикам на обучение магии, еще две сотни, они по правилам, посвящали странствиям. Жизнь мага текла не так, как у простых смертных. Она измерялась веками, как у эльфийского народа. Не была скоротечна жизнь и у других рас, кроме людской. Люди жили слишком коротко. Один век, если только человек не являлся магом.