Снова по бездорожью, по глухому лесу, часто меняя направление, они бежали на северо-восток, с короткими остановками, вслед за таинственным чужаком. Последний, казалось, не ощущал ни усталости, ни голода.
Так прошел не один день, пока однажды, к вечерней заре, гидралы не вынесли их на возвышенность. С нее виднелся небольшой городок. Незнакомец развернулся и из-под капюшона взглянул на брата с сестрой. Вид у них был не самый лучший. Одежда в грязи и копоти, изможденные лица и разбитая губа Тиры. Он покачал головой.
- Придется зайти в город, - изрек он. – Я веду вас в город магов, но такими вас там не примут.
- Мы не колдуны и о таких делах не ведаем, - отрезал Аргелор. – Ты пустое затеял.
- Мне знать лучше, - сказал тот. – Конного пути туда двадцать дней, на гидралах меньше двух недель. Только времени у нас такого нет на дорогу. Придется избрать другой путь. Вперед!
К ночи они уже стояли у городских стен. Чужак расседлал гидралов и отпустил их. Тени, чернее самой ночи, крались следом за троицей и те торопились попасть в город. У ворот стража невнятно поинтересовалась целью позднего визита, и чужаку пришлось заплатить. Все из-под того же, безликого плаща, он вынул серый кошелек и отсыпал горсть золотых монет, после чего стражник отворил небольшую дверь в воротах и впустил их в город.
- Не советовал бы вам, на улицах задерживаться, - буркнул он из-под шлема. – Тут иная стража бродит…
Чужак, молча, кивнул, и они ступили на слабоосвещенную улицу. Дома тут не были такими высокими, как в Ладье, зато здешние каменщики не поскупились на разные украшения, в том числе, и на кованые фонари. Было очень тихо. Жители уже спали. Троица шагала быстро, словно кто-то гнался следом, и этого кого-то, Тира увидела. Черный, призрачный всадник, ничуть не скрываясь, возник прямо перед ними, в узком переулке, куда они свернули накануне. Чужак остановился и резко вскинул руку.
- Уйди! – почти прошипел он.
Всадник зашипел в ответ. С места он не двинулся.
- Приказ Архимага, ловить тех, кто вне закона! Назовись! – его голос отдавал льдом и страхом, который стремился пробраться под кожу. – Назови имя! И покажи, кто за твоей спиной!
- Иллигеас, маг средней ступени Белого Ордена, - представился чужак и распахнул плащ.
Под серым покровом скрывались одежды цвета серебра с гербом Ордена и белой птицей под ним, отметиной Этиль Арада. Увидев это, всадник немного отступил и его конь, вернее зверь под личиной коня, зло захрапел.
- Как маг, имею право отчитываться только перед Верховным Советом, - веско сказал Иллигеас. – Назад, или я применю магию!
Он шагнул вперед и будто вырос. Одежда его засветилась. Капюшон сам собой упал ему на плечи, явив серебряные волосы, которые тоже вспыхнули ярким белым огнем. Всаднику пришлось отступить. Голодной темной тварью, он уполз в сумерки, а тьма все еще клубилась по мощеному переулку. Ее щупальца тянулись к Тире и Аргелору. Иллигеас топнул на них ногой и развернулся к брату с сестрой. Последние отшатнулись от него, увидев его глаза, темно-лиловые, с ясным взором, проникавшим в сознание. Маг несколько спешным движением накинул капюшон.
- Идем! – сказал он, быстро взглянув на Аргелора.
- Ты… - Тира хотела задать вопрос, но тот махнул рукой, давая понять, что говорить он не будет.
Переулок вывел троицу к небольшому дому, зажатому между башней и округлым зданием. Иллигеас постучал в низкую дверь, которую освещал маленький огарок свечи за мутным стеклом, подвешенный сбоку от нее. На стук ответили не сразу. Пришлось стучать дважды, и только потом, за дверью, послушались шаги и голос.
- Ну, кого там несет в такой час?! Лавка закрыта! – недовольно гаркнули из-за двери.
- Открой! – тихо, но требовательно произнес маг.
Не смотря на тишину голоса, его услышали. Загремели замки и многочисленные цепочки, дверь, наконец, приоткрылась, и из-за нее выглянул полный мужчина, не молодых лет, в ночной рубашке. Его черные глаза, глянув по сторонам, метнулись на незваного гостя.
- Что ты тут делаешь?! Тебе положение нынешнее не знакомо? – горячо прошептал он. – Кто это у тебя за спиной?
- Впусти нас! Ненадолго! – сказал Иллигеас так, словно это была не просьба, а приказ, только сказанный мягким голосом.