— Возьми его! — сказал Барвор. — Только в ладони хозяина, он явит себя. Ты ведь тоже с виду человеческое дитя, а дух в тебе драконий бродит. Так и тут.
Тира потянулась к жезлу. Пальцы обдало жаром, настоящим, истинным, который мог плавить камни, однако кожу драконицы он не повредил. Когда рука сжала гладкий металл, тот вспыхнул белым светом. По жезлу побежали искры и узоры, он вдруг разошелся на несколько частей, вытянулся, и внутри него засиял стержень, такой чистоты, что разглядеть его было только под силу дракону.
— Истинное оружие! — хором охнули гномы под белые отсветы в кузне.
— Оно твое! Оно признало в тебе хозяйку, бери его! — воскликнул Барвор, и Тира, сжав пальцы, подняла жезл над головой.
Мир принял в себя новую магию, могучую, настоящую, которую могли сотворить только мастера, и они ее сотворили. Новая мощь потекла по жилам рушащегося мира. Эту мощь воительница держала в своих руках.
— Теперь ты готова к бою! А мы выступим вместе с тобой, — сказал Барвор.
Один из гномов зыркнул на него, а затем на Тиру, но их глава сделал вид, что не обратил на это внимания.
— Благодарю тебя и твоих мастеров! — драконица поклонилась ему низко, и с чувством гордости крепче сжала новое оружие.
В подгорных глубинах начали строиться войска. Гномам не требовалось много времени на сборы. Доспехи и топоры бряцали звонко, воспевая песнь войны, и Тира была к этой войне готова.
Глава двадцать вторая
Два племени Высших эльфов не могли найти общего языка. Два родных по крови брата стали врагами на поле боя. Раальдор и Наальдор даже не смотрели в сторону друг друга, и у каждого были свои намерения. Только Раальдор сейчас стоял рядом с Иллигеасом, а его брат был в стороне. Если бы не заклинания, Наальдор бы давно начал свою войну.
— Мой брат ждет свою добычу, — сказал король.
— Я знаю это, — маг сжал зубы.
Боль от той магии, которую он высасывал из своих жил, и вкладывал в щит, стала уже почти привычной, как и алые капли на губах. Хардарра тоже уже не мог похвастаться своими силами.
— Сколько времени прошло? — спросил арт.
— Только одна ночь, — ответил Раальдор. — Они затаились там. Выжидают. Я не могу понять их стратегию! Они не нападают, хотя и могут…могут смести нас одним ударом.
— Тут тайный умысел, — пробормотал Хардарра. — Не спроста…мы жалкие крохи против них. Черный дракон что-то задумал.
— Раальдор, у тебя еще есть силы, можешь ли ты заглянуть в его сознание? — спросил Иллигеас.
— Ты понимаешь, что просишь? Мне, конечно, это может польстить, но я не столь умелый маг, — Раальдор дернул точеным подбородком.
— Рискни! Мне надо знать! — голос Иллигеаса стал неожиданно твердым, и король немало удивился, глядя на него, державшего щит сквозь боль и собственную кровь, без еды, воды и сна.
— Хорошо, — он вздохнул и зачем-то вскинул одну руку перед собой.
Ему не нужно было долго готовиться, и твердить заклинания, но в тот же момент, когда магия его проникла за щит, Раальдор упал на землю. Двое его лучников тут же метнулись к нему, а король, не уступавший по силе Иллигеасу, лежал на спине, глядя на щит, который из белого сделался серым. С уголка его рта потекла струйка крови, а дыхание стало хриплым и неровным.
— Раальдор! — позвал его маг, не отрывая рук от щита. — Очнись!
Частичкой своего сознания он коснулся его, и сам едва не упал. Раальдор дорого поплатился, а ведь даже не дотронулся до черного дракона. Удар оказался слишком сильным. Король стонал, ив стал только с помощью лучников.
— Я не могу… — вымолвил он. — Послушав тебя, я лишился сил надолго… его магия сильнее всего, что я видел…
Он закашлялся, пытаясь глотнуть воздуха, и эльфы поспешно подхватили его под руки.
— Где же твоя ученица? — спросил Хардарра у Иллигеаса, глядя на побледневшего короля. — Хватит ли ее сил?
— Не думать об этом будет лучшим решением, — ответил маг. — Нам придется держать целый мир, если они начнут биться! А тебе, Раальдор, надо восстановиться! Как можно скорее! Вдвоем, с артом мы уже не выстоим тут!
— Могу сказать лишь одно, черный дракон ждет, — простонал король. — Он что-то ждет…