Мир вернулся к своему первоначальному состоянию.
— Я почувствовал некую сущность в пределах мира. — Обратился я к стражу. — Ее природа схожа с твоей. Что ты знаешь об этом?
— Это защитник, сотворенный тем, кто хранил Землю допрежь моего создателя. Он не подчиняется никому, но и не несет вреда миру. Его задача охрана Земли от вторжения из вне.
— Расскажи мне поподробнее о твоем создателе. — Я мог бы просто считать память голема, но отчего-то не стал этого делать. Быть может, оттого, что тот, несмотря на свою внешность, производил впечатление живого разумного существа.
— Он был Богом Песка и жил тысячелетия назад. Он вложил в меня воспоминания о своей прошлой жизни. Если желаешь, я могу явить тебе их.
— Что ж, это будет небезынтересно. — Согласился я, и креатура раскрыла мне свою память.
***
Жестокое палящее солнце нещадно жгло тощие смуглые плечи. Насер поморщился, поудобнее перехватив рукоять тугого веревочного блока. Сотни жилистых полуголых тел разом налегли на похожие рычаги, и массивная каменная конструкция нехотя поползла наверх. Гигантскую гранитную плиту нужно было положить идеально ровно, безо всяких щелей и зазоров. За этим бдительно следили здоровенные надсмотрщики с бичами, жестоко наказывая работников за малейшую оплошность. Наконец, подъем был успешно завершен, и Насер устало вытер выступивший липкий грязный пот со лба. В этот раз обошлось. Не раз случалось и так, что плита падала вниз, погребая под собственным чудовищным весом десятки несчастных невольников. Но это никого не волновало. Постройка гробницы для Сына Солнца, да продлятся дни его правления как можно дольше, должна быть завершена в срок.
К переводящим дух работникам поспешил водонос с массивным кувшином на голове.
— Пошевеливайся, раб. — Лениво рыкнул один из надсмотрщиков, огрев водоноса бичом.
Тот пошатнулся от удара, но все же сумел сохранить равновесие и не расплескать драгоценную жидкость. Дождавшись, когда до него дойдет очередь, Насер жадно припал кувшину, с наслаждением глотая мутную грязноватую воду. Стало немного легче. Даже спина, вся в белесых застарелых шрамах от ударов кнута, и та, казалось, стала болеть немного меньше. Тяжкий труд продолжался до глубокой ночи и лишь когда окончательно стемнело, невольникам наконец позволили отправиться на отдых. С трудом добравшись до своей грязной засаленной подстилки, юноша обессиленно рухнул на нее, моментально провалившись в тяжелый глубокий сон.
***
На следующее утро грубый пинок надсмотрщика поднял его с первыми лучами солнца. Начинался новый день. Невольников выстроили в колонну и принялись наскоро пересчитывать. Порой измученные непосильным трудом рабы пытались убежать со стройки, но это кончалось всегда одним и тем же, их возвращали и жестоко наказывали, порой забивая насмерть в назидание остальным. Мимо колонны, покачивая бедрами, прошла улыбчивая кареглазая девушка с корзиной на голове. При виде нее Насер не смог сдержать улыбки. Амизи. Цветок его души. (Здесь непереводимая игра слов: "Амизи" с египетск. — цветок). Он бы отдал все сокровища мира за одну ее улыбку. Каторжный труд на износ это все что знал юноша. Будучи рожденным невольником, он никогда не видел иной жизни. Но при виде Амизи он ощущал себя словно на крыльях, на мгновение забывая о той судьбе, что уготовили ему всемогущие боги еще до его рождения.
— Чего разинул рот. — На спину раба обрушился тяжелый удар, рассекший кожу. — Давай, пошевеливайся…
В этот раз их погнали на каменоломни, располагавшиеся неподалеку от места стройки. До самого полудня Насер, не зная отдыха, махал киркой, откалывая куски гранита от формирующейся плиты, которой вскоре суждено будет занять свое место в гробнице великого фараона. Сперва невольники проделывали основную грубую работу, после плитой займутся каменотесы. Их искусные руки уберут все сколы и неровности и придадут камню нужную идеальную форму. Лишь после этого плиту отвезут на специальных деревянных платформах к пирамиде, где при помощи хитрых приспособлений водрузят на положенное ей место. Насер был горд, что он, жалкий невольник, принимает участие в столь грандиозном угодном небожителям деле. Милосердные боги наверняка отметят его усердие и безропотность, с которой он принимает свою судьбу, и возможно, если не совершит грехов в этой жизни, его ждет хорошее посмертие в загробном мире, и великий владыка мертвых, шакалоглавый Анубис, будет милосерден к его душе.