— Ты убил моего Ползуна. — Прошипела друид прямо мне в лицо. — За это ты умрешь.
— Всегда мечтал прибить эту ползучую хрень. — Хрипло поревел я, вонзая когти ей в глаза и с наслаждением чувствуя, как тело подо мной постепенно перестает дергаться.
С проклятием хватил кулаком по каменному полу, выпуская наружу бушевавший в душе огонь. Только так. Клин вышибается клином. Это испытание, и если пройти его мне может помочь лишь ненависть, то так тому и быть. Терзать себя чувством вины стану потом, когда все закончится. Если, конечно, доживу до конца.
— Поглядите ка, кто тут у нас…
Арена внезапно исчезла, сменившись совсем иными декорациями. Довольно просторное прямоугольное помещение со стенами в обшарпанной, грубой побелке было заставлено длинными партами с парой стульев на каждую. Вот уж не думал, что когда-нибудь снова окажусь здесь.
— Че, дрищ, не надорвался еще свои гантельки тягать… — Передо мной стоял довольно массивный белобрысый парень в спортивном костюме лет пятнадцати-шестнадцати.
Я невольно слегка задрал голову. Верзила оказался ощутимо выше и крепче меня. Все как и пятнадцать лет тому назад. За это время Владик Сапунов, первый драчун и забияка нашего класса, ничуть не изменился.
— Сильным то все равно тренироваться ни к чему, а слабым это не поможет. Верно я говорю, дохлячок? — крепыш неожиданно сильно пихнул меня обеими руками в грудь так, что я чуть не упал и довольно сильно впечатался спиной в стену.
— Че нравится, педик? — довольно осклабился гаденыш, с вызовом глядя на меня
Я невольно перевел взгляд на свое тело. Доспех исчез, вместо него на не оказался старенький ношеный Адидас. Твою мать, в школе у меня был точно такой же.
— Правильно, Владик, отделай дрища, чтоб не выебывался. — Угодливо поддержали его два темноволосых парня комплекцией чуть плотнее моей.
Тсс, кто бы говорил, блять, у меня при моем полтиннике хотя бы рельеф есть и сила в отличие от этих гондонов. Один на один любого ушатаю, не напрягаясь. А вот с главарем проблемы точно возникнут. И если в одиночной сватке у нас с ним примерное равенство, быть может, с небольшим перевесом в мою пользу за счет того что я все-таки спортсмен, то втроем, как ни стыдно это признавать, щенки меня делали. Классическая схема: двое держат, один пиздит. Но то было раньше. Сейчас я совсем другой человек…
— Да ладно, парни, вы че… — Опустив голову, забубнил я, притворяясь испуганным.
Щенки довольно осклабились, ощутимо расслабившись, а зря. Я неожиданно резко оттолкнулся от стены и со всей дури заехал главарю ногой в пах. А че, здесь же не ринг. Чушонок согнулся пополам, держась за причинное место, и я тут не останавливаясь, от души добавил ему локтем (спасибо муай тай) в переносицу, расквасив нос и отправив на пол. Две оставшиеся сявки побледнели от испуга, неуверенно переглядываясь. Ну да, раньше я таким жестоким не был. Но то, как я уже сказал, было раньше.
— Ну что пидоры, обоссались? — я сделал рукой приглашающий жест.
— Да не, мы че, мы не че… — Щенки начали неуверенно пятиться от меня, а затем как по команде развернулись и бросились бежать.
Б..ть, сборная по синхронному плаванию бы обзавидовалась такому исполнению. По ходу верна поговорка, что у толпы мозг всегда один на всех. Даже если она состоит всего из двух человек. Подвывающего на полу жирдяя мне не было жаль совершенно. Да, он далеко не убийца, так мелкий гопник в лучшем случае, но что мало таких вот обмудков доводили нормальных ребят до нервного расстройства или даже до суицида. Будущие скрипачи, музыканты, ученые… они, как правило, в физику не заточены совершенно и боевых рефлексов не имеют даже на минимально необходимом уровне. А скольких потенциальных гениев лишилось человечество из-за таких вот пидоров, у которых с рождения в сраке говно не держится? Сам то еле выдерживал все это дерьмо, хотя спортсмен вроде, единоборец, чтоб его. Так что пусть скажет спасибо, что вообще не убил.
— Явился наконец. — Мой бывший класс исчез, вместо него я обнаружил себя в нашей старенькой квартирке, где по сути прошла вся моя земная жизнь. Голос же принадлежал худенькой седоватой женщине со строгим лицом и несмотря на годы идеально прямой осанкой.
— Мама…
— И где ты постоянно шляешься? Мы с отцом уже все глаза проглядели.
— Ты же знаешь, тренировки…
— Вот об этом бы мы и хотели с тобой поговорить. — Из дальней комнаты вышел подтянутый худощавый мужчина лет пятидесяти.