— Сирид, ты меня слышишь? — произнес он. — Впусти нас, я с другом.
Некоторое время ничего не происходило, а затем ворота неожиданно открылись. Внутри обнаружился могучий коренастый колосс целиком состоящий из темного серого камня.
— Эти все сдохли. — Рыкнул гигант, принимая человеческий облик и брезгливо кивая на валяющиеся перед входом изуродованные трупы охраны. — А я живехонек. Вовремя вы, однако. Еще бы пару дней и… Просчитался этот недоносок, как видишь.
— Да, как только он активировал башни, воскрешение сработало как надо. — Улыбнулся Дориан.
— Ты знал об этом заранее? — вытаращился атлет.
— Скорее чувствовал. — Отмахнулся чародей. — Сирид, сейчас не время об этом говорить. Нужно покончить с башнями. Не только из-за Драгота. Магия Смерти отравляет мир. Если и дальше бездействовать, через пару столетий на Дораме не останется ничего живого.
— Что надо делать? — наконец обратил я на себя внимание.
— Нужно попасть в зал контроля, это на самом верху. Вперед. Сэм, не трать силы на телепортацию. Они понадобятся тебе для нашего дела.
Бегом поднявшись на самый верхний этаж, мы, не обращая внимания на то и дело попадавшуюся на пути нежить, к счастью совершенно неагрессивную, оказались в просторном зале, в центре которого находился каменный обелиск со светящимся серым шаром наверху.
Я поморщился, уловив эманации магии Смерти. Эту силу я отчего-то не слишком жаловал, хотя сам вроде бы принадлежал к темным.
— Теперь слушайте внимательно. — Подобрался Дориан. — Сирид, тебе нужно передать контроль над башней мне. Просто скажи об этом и поклянись Игрой… Отлично. — Выдохнул чародей, когда дело было сделано. — Четыре из шести башен завязаны на меня. Сейчас я попробую разрушить всю систему изнутри. Сэм, помогай мне силой, но не переусердствуй. Как только я достигну успеха, здесь все взлетит на воздух, поэтому сразу же уноси нас отсюда как можно дальше. Сирид, держись поблизости, чтобы в случае тебя не забыли в суматохе. Всем все ясно?… Тогда начнем. — Дориан положил ладони на светящийся серый кристалл и мгновенно отключился от реальности.
Я чувствовал, как чародей осторожно настраивается на тончайшие потоки энергий мира, и не мешал ему. Моя работа начнется позже, когда парень станет единым со всей системой башен смерти. Внезапно я уловил чье-то постороннее вмешательство. Кто-то настойчиво пытался нам помешать, проникнув в систему изнутри, и силы этому кому-то было явно не занимать.
— Это Драгот… — Прохрипел Дориан, его лицо налилось смертельной бледностью. — Сэм, помогай!
Я тотчас же включился в борьбу, принявшись отдавать чародею свою силу. На той стороне также не сдавались, однако я усилил натиск, а Дориан, наконец, сумел воспользоваться энергией башен и вышибить лорда крови из системы. Первая половина работы была сделана. Теперь начиналось самое сложное. Требовалось повернуть потоки сил внутри башен таким образом, чтобы они столкнулись и уничтожили друг друга. Сложность заключалась еще и в том, что хотя башни и не являлись разумными в полном смысле этого слова, в них было заложено нечто вроде программы защиты, и теперь они отчаянно, если к ним конечно вообще была применима подобная метафора, сопротивлялись собственному разрушению. Однако мощь полубога вкупе с поддержкой полноценного небожителя в итоге оказались сильнее. Башня, в которой мы находились, тревожно загудела, низко вибрируя, и я понимая, что делать нам здесь явно больше нечего, собрал все оставшиеся силы, и мы исчезли из цитадели буквально за секунду до того, как ее поглотил колоссальный по мощи чудовищный взрыв.
***
Оказавшись где-то в пустыне за много километров от взрыва, обессиленно рухнул прямо на сухой раскаленный песок. Рядом точно также, болезненно держась за виски, приходил в себя Дориан. Ему пришлось труднее всех. Силач же лишь беспомощно смотрел на нас обоих не в силах ничем помочь.
— Боль… — Тихо прошептал юноша, прикрыв глаза. — Мир содрогается от боли… Но это боль нового рождения…
Прислушавшись к миру, я понял, что парень прав, Дорам били корчи словно роженицу, готовую вот-вот разрешиться плодом новой жизни. Однако это был хороший признак. Мир освобождался от скверны терзавшей его неведомо сколько столетий, потоки сил не без труда, но все же восстанавливали свое исконное, первоначальное течение, и гибель Дораму, по крайней мере в скорой перспективе, более не грозила. Конечно, пройдет еще не одно столетие, прежде чем его природа вновь возродится, но это уже было не важно. Главное мы сделали.