А затем последовала яростная сшибка. И тут воители показали, что не зря прозываются таковыми. Буквально в первые же секунды они уничтожили половину отряда Рейна, ловко орудуя короткими мечами и хопешами. К тому же у варов имелись при себе грубые деревянные щиты, коими они ловко отшибали в сторону атаку легких посохов и сбивали тщедушных магов на землю. Насер метался между сражающимися, стараясь уже не столько убить кого-либо, сколько банально выжить. Их предводитель затерялся в суматохе, либо уже был убит, и посему лишенные руководства волшебники никак не могли организовать грамотную оборону. Их дела складывались все хуже и хуже. Практически все вары обладали крепким телосложением и к тому же на голову превосходили своих противников в боевом мастерстве. Нет, конечно волшебство последних тоже являлось весьма и весьма могучим оружием, но для применения оного требовалось время, которого воители своим врагам попросту не оставляли.
Казалось, для отряда Рейна все было кончено, однако хитрый мастер молний не зря в самом начале схватке благоразумно отступил назад, не приняв ближнего боя и бросив своих бойцов под удар в качестве пушечного мяса. Над головой стоящего в отдалении чародея возник искрящийся синий шар, из которого в нападавших ударил поток тонких ветвистых молний. Окрыленные собственным успехом и слабостью врагов вары потеряли концентрацию, ослабив действие защитной ауры, и в итоге каждая из молний нашла свою цель. Все вары в одночасье рухнули на землю мертвыми. В их телах зияли огромные сквозные дыры с черные обугленными краями.
В живых остался лишь их предводитель. Тот самый, что метнул копье в самом начале битвы. Это был настоящий великан с черной как сажа кожей, на две головы возвышавшийся над остальными, также далеко не маленькими воителями. И теперь он остался один. Один против пятерых уцелевших магов. Гигант издал яростный рык и замахнулся исполинской булавой на чародея, оказавшегося к нему ближе остальных. Тот метнул в ответ слабенький огнешар, оставивший на грубом доспехе исполина небольшую подпалину. Булава же последнего легко раскроила череп волшебника. Еще один маг послал прямо в лицо колосса рой призрачных мух, тот досадливо отмахнулся, не сразу поняв, что это лишь морок, и острие посоха мастера мороков вонзилось прямиком в его глаз. Взревев от дикой ярости, исполин швырнул булаву в голову ловко отпрянувшего в сторону иллюзиониста, а затем вдруг с неожиданным для его комплекции проворством разорвав дистанцию, перехватил его оружие обеими руками, одним движением насадив волшебника грудью на собственный посох.
Трое оставшихся магов принялись осторожно кружить вокруг ослепшего на один глаз силача. Они отчаянно пытались набрать энергию для по настоящему серьезного заклятья, но богатырь несмотря на свое ранение не оставлял попыток добраться до них, мешая сосредоточиться. Особенно тяжело приходилось Рейну, который потратился за весь этот поход более остальных, истощив практически весь свой магический потенциал. Он с трудом держался на ногах, и наконец исполину удалось уронить чародея на песок, подмяв его под себя. Стальные руки гиганта сомкнулись на горле мастера молний, но в этот момент тяжелый хопеш обрушился прямо на голову отвлекшегося колосса, разрубив ему череп. Тот удивленно взрыкнул, разжав руки, а затем схватил за шиворот опешившего мага воды, нанесшего удар и, притянув худощавого волшебника к себе, сломал ему шею. Насер, оказавшийся в этот момент позади раненого титана, понял, что его час настал, и подхватив валявшееся неподалеку тяжелое копье, вонзил его в затылок воителя. Лишь после этого глаза гиганта, наконец, медленно закатились, и он уже бездыханный тяжело завалился на свою несостоявшуюся жертву.
Шатаясь от жары и усталости, Насер буквально рухнул около убитого воина. Из под массивной туши раздался слабый стон. Едва не плача от напряжения, бывший невольник поистине запредельным усилием спихнул тело колосса с раненого чародея. Рейн выглядел неважно. Его лицо сильно заострилось, под глазами залегли глубокие тени, а на губах пузырилась кровавая пена.