- Ну что же, Петь. Понял, кем ее жизнь была так устроена?
- Так это они... сразу? - взгляд Петра потемнел, - Почему же так долго?
- Конечно, сразу. Карл - носферату, ему некуда торопиться. Вот он и дождался, когда смерть ей лучше жизни покажется...
- Пусть только мне попадется...
- Петя, от тебя не останется горсти праха, если, на твою беду, он тебе «попадется». Отец Тишины - первозданный вампир, он поднялся из Тьмы несколько тысячелетий назад. Я - разрешил ему жить в моем городе, но он старше меня в несколько раз.
- Он - чудовище!
- Все мы - чудовища. Все мы используем людей, так как нам надо... Не попадайся ему на глаза и, главное, побереги невесту.
Через год сыграли веселую свадьбу. Федор был свидетелем со стороны жениха и очень радовался счастью своего «младшего» ведьмака.
Все шло хорошо, но на девятом месяце беременности Людмила почувствовала себя плохо. Федор, услышав о таком, отложил все дела и примчался, что бы лично убедиться в том, что Миле ничего не угрожает. И тут он, совершенно случайно, увидел «нить». Искусное заклинание, совершенно невидимое практически ни в одной из сфер магии, было своеобразным магическим «жучком» и исправно информировало своего создателя о том, где, как и чем занимается жертва. Осторожно пройдя по «нити» в обратную сторону, Федор обнаружил то, что, в общем-то, и предполагал с самого начала - нить вела к Матери Тишины, Катерине.
- Так, Петя. От жены глаз не отводи. За порог пусть не выходит. Ни за что. Ясно?
- Чего уж непонятного...
- А что со мной, Федя? - Мила всегда воспринимала околомагические разговоры мужа, тестя и Федора с отстраненностью, до конца так и не поверив в их реальность.
- Тебя... хотят похитить.
Федор вскочил в «Хаммер» и помчался к Ботаническому саду. Именно там, поблизости от редкостного парка, и была резиденция вампиров.
Явившись к Мертвой Госпоже, Федор предельно ясно объяснил ей, что еще один всплеск внимания к бывшей сестре приведет к поискам новой Матери Тишины. Под конец разговора явился запыхавшийся Карл, вызванный кем-то второпях и явно оторванный от важного дела.
- Но, Старейший! Мы никогда не посягали на свободу воли кого бы то ни было! Только собственный выбор... - начал Карл с порога.
- Выбор есть и у тебя, Карл, - перебил, не слушая его, Федор, - либо отступиться ото всех планов, что были в отношении Милы, либо вернуться в сияющий мир!
Вампир сузил глаза.
- Или ты думаешь, что я не смогу тебя убить? - задал вопрос, ставящий все точки над «и», Хранитель.
Это был вызов на поединок и Карл, конечно, это знал.
- Я думаю, сможешь, - покорился Карл натиску Хранителя, не переходя границу безвозвратности.
- Отлично! - ответил Федор и, кивнув Матери Тишины, пошел к выходу в сопровождении Карла.
Что задержало его у совершенно неприметной двери, он не мог понять и по прошествии многих лет.
- А что за этой дверью? - спросил Федор.
Карла словно ударило об стену - он весь посерел, нос как-то заострился, а его и без того белая кожа начала отливать даже не синевой, а зеленью.
- Там... ничего важного...
- Открой дверь, - приветливо попросил Федор.
Вампир побледнел еще сильнее и стал не метафорически, а вполне реально полупрозрачным, готовясь напасть на Федора.
Федор толкнул дверь и вошел. За его спиной раздалось шипение. Но Хранителя было уже не остановить. В маленькой, метр на два, комнатке на кушетке лежала Мила. Она спала тяжелым наркотическим сном, громко и хрипло дыша, вздрагивая в наведенном мороке.
- Мила, солнышко!
- Федя, - сквозь сон пробормотала Мила.
- Сейчас! - Федор взял женщину на руки и понес к выходу.
Карл, дыша, словно он бежал несколько километров с грузом, шел с ним рядом.
Уложив Милу на заднее сиденье автомобиля, Федор на мгновение обернулся к вампиру и сказал:
- Совет Девяти будет рад услышать твои объяснения.
Не помедлив более ни одного мгновения, Беляев уехал. По дороге к дому Кравченко Федор обзвонил членов Совета и назначил заседание на третий день, считая от сегодняшнего.
Въехав во двор к Кравченко, Федор резко посигналил. Из-за кустов вышел Петр, а из дома выглянула... Мила и помахав Беляеву, скрылась в доме. Федор выругался сквозь зубы - Карл превосходил его в искусстве магии на бесконечность. Если бы не решительность и удача Федора, то через несколько дней эта «Мила» начала бы болеть чем-то связанным с кровью, скорее всего чем-то, подстерегающем рожениц и вскоре бы умерла, не вызвав у Федора ни малейших подозрений. Что случилось бы с настоящей Людмилой, Федор даже думать не стал, одна мысль о «нити жизни» вызвала у него дрожь. Катерине нужен был ребенок Милы, а ее жизнь - безразлична. Лишить сестру души и уничтожить всякий шанс на возрождение мог только вампир, существо лишенное жизненной сущности по своей природе. Что до такого мог опуститься сделанный вампир, Беляев раньше не знал. И это знание вовсе не придало ему оптимизма.