Федор шел, совершено не представляя себе, куда он идет и что скрывает покров мрака, расстилающий перед ним. Он видел только два огонька, что горели перед ним. Вдруг, справа от себя, он заметил слабый огонек и, повинуясь внутреннему голосу, пошел на этот призрачный свет.
Свет исходил из небольшой пещеры, в центре которой, в большом гнезде, лежало странное крылатое существо. Почувствовав приближение Федора, оно подняло голову, и Хранитель в первый раз за свою долгую жизнь увидел симаргла, крылатого пса.
Федор осторожно подошел к собаке, что была вдвое больше по размеру, чем он, и протянул к ней руку, давая ей обнюхать себя. Огромная черная собака аккуратно обнюхала протянутую руку и, неожиданно, лизнула ее языком. Федор никогда не думал, что с симарглом так легко подружиться, но тут огромная зверюга нырнула носом в глубину гнезда, высунулась, осторожно держа в зубах два сопящих малюсеньких комочка и уронила их на все еще протянутую руку Федора. Тот еле успел подхватить слепых щенят в раскрытые ладони. Собака отвернулась от Федора и улеглась в своем гнезде - странный гибрид пса и грифона - не обращая на Федора со щенками в руках никакого внимания. Щеночки заскулили и свернулись в клубочек, стараясь устроиться поудобнее в руках человека. Федор засунул кутят за пазуху, прижал крохотные существа к груди и пошел во тьму, искать выход.
Выход долго искать не пришлось - несколько шагов в темноту и Федор оказался на том месте, где его оставили Совы. Только теперь он находился на другой стороне поляны. Совы стояли у машины и, грустно переглядываясь между собой, курили.
Федор пошел к ним по извилистой тропинке, прекрасно зная, что великолепная зеленая поляна, что расстилалась между ним и его провожатыми, на самом деле - непроходимая топь. Совы увидели маневры Федора и заметно приободрились. Дойдя до Сов, Федор, вынул из-за пазухи малюсеньких существ и на ладони показал им свои приобретения.
- Невероятно! Получить симаргла! Хранитель, Вы исключительно удачливы!
- С таким покровительством, в этом нет ничего сложного, - пожал плечами Федор.
Налюбовавшись на спящих щенков, все погрузились в машину и поехали назад, к Совам.
Жрица Первого Города
Отстать от экскурсовода было делом довольно сложным - на границе заповедника постоянно происходили вооруженные столкновения и были часты случая захвата заложников, поэтому за беспорядочно разбредавшимися экскурсантами зорко следили служители национального парка. Федор не торопился, ожидая, когда все войдут в пещеру. Там он надеялся на помощь темноты.
Он не ошибся - в пещеру пошли только пять помощников экскурсовода, остальные остались снаружи, понадеявшись не на здравый смысл туристов, а на присущий человеку страх подземелья. Федор шел вместе со всеми, вежливо пропуская всех вперед, пока не остался последним. После этого ему осталось только скрыться в тенях пещеры.
Подождав некоторое время, Беляев вышел из складок тени и пошел вглубь низкого, но широкого прохода, про который экскурсовод мельком заметил, что он почти совсем не исследован, но его глубина даже сейчас поражает воображение.
Проход становился все уже и, если так возможно выразиться, темнее, но Федору, прекрасно видевшему в темноте, это было не важно. Наконец его путь был прегражден огромной скальной плитой, судя по ее виду, пребывавшей здесь от начала времен. У ее подножия, еще чернее, чем окружающая ее тьма, виднелась трещина.
Федор осторожно начал спускаться в темную расселину. Видел он прекрасно, но в узком коридоре было скользко от полуразложившихся растений и животных, перепрелой земли, листьев, еще какой-то гнили. Похоже, что все живое в этой пустыне стекалось сюда умирать. Идти было очень неудобно - огромные камни громоздились как попало, иногда почти полностью перегораживая и без того узкий и низкий проход.
Беляев осторожно обходил препятствия, не обращая внимания на ужасный запах и неудобство спуска. Но вот он дошел до очередного поворота, за которым проход просто обрывался во тьму. Федор присмотрелся внимательнее и увидел, что коридор закончился. Он стоял на краю исполинского круглого провала. Еще несколько минут прошли в созерцании ее стенок, но вот он увидел на противоположной стороне еле заметные ступени и пошел туда, где начиналась лестница.
Искать спуск пришлось довольно долго - начало лестницы было разрушено корнями невероятно огромного дерева, непонятно как выросшего в этих местах. Беляев вспомнил поражающий воображение баобаб, что стоял в километрах в пятидесяти от зева пещеры и, мысленно, присвистнул. Это мог быть только он, гигант. Федор, цепляясь за корни, спустился метров на пятнадцать вниз и, наконец, почувствовал под ногами твердую поверхность. Теперь он стоял у начала бесконечной лестницы в мир Тьмы.