И тут Федор увидел на лбу девушки знак смерти.
- Тебя дед вызывает? - резко спросил Федор, забыв, что про деда Сюзанны Озижи Н’Гачу, верховного жреца народа Йира, он ничего знать не мог.
- Вы знаете... дедушку?
- В Камеруне и Конго о нем все знают... Я же там жил, по обмену врачебным опытом.
- Вот как! - оживилась на мгновение девушка, но опять поникла, - Он очень тяжело заболел, написал, что я должна приехать. Документы будут готовы через неделю.
- О! - только и смог вымолвить Федор.
Все это не понравилось ему чрезвычайно.
Беляев промучился половину ночи в бесплодных попытках понять, как могла молодая здоровая женщина, заговоренная от зла практически всемогущим дедом, оказаться помеченной смертью? Логический ответ мог быть только один - ее явно приготовили для жертвоприношения. Но дед души не чаял во внучке. Что же могло произойти? Федор обреченно подумал, что самым разумным в этой ситуации было бы предоставить Сюзанну ее судьбе. Но разум не может оказать никакого влияния на эмоции.
Наконец, Федор придумал ловкий ход. Лазейка была узкая, но протиснуться было можно. Оставив телесную оболочку мирно покоиться в недрах коммуналки, дух феникса отправился на Перекресток Миров. Явившись туда ровно в полночь, он громко выкрикнул имя деда Сюзанны, добавив ритуальную формулу о защите ученика от зла. В конце концов, он не так уж и врал - Сюзанна была его ученицей, хоть и не в магии. Уловка сработала. Дух деда-жреца явился на вызов и пал ниц перед огненной птицей.
- Дух Огня, звавший меня! Я пришел просить отсрочки - назначенная тебе жетва еще далека от алтаря.
- Я - не тот дух огня, которому приносят жертвы. Что у тебя случилось?
И дух жреца покорно рассказал обо всем произошедшем за последнее время в племени, и Федор, покачав головой, пообещал разобраться, а затем ушел с Перекрестка.
Когда Сюзанна садилась в самолет, место рядом с ней пустовало, хоть в самолете свободных мест не было вовсе. Самолет уже начал свое движение по взлетной полосе, как на него упал Федор и пристегнулся ремнем.
- Федор Михайлович? - изумилась девушка.
- Да, моя милая? - беззаботно улыбнулся Федор.
- Вы летите... в Камерун? - девушка чуть не сказала «вместе со мной».
- Да. В Камерун. Вместе с тобой. А теперь давай-ка спать.
С этими словами Федор устроился на сиденье, положил голову на левое плечо и мгновенно уснул, предоставив девушку своим мыслям. Проснулся он только от предложения стюардессы пристегнуть ремни при посадке.
У трапа самолета и Сюзанну и Федора встречали члены рода Н’Гачу. И Беляев нисколько не удивился, когда их очень приветливо, но совершенно непоколебимо развели по разным лимузинам, не дав на прощанье перемолвиться даже словом.
Поездка была приятной и не утомительной, хотя и очень долгой. Спутники Беляева предложили ему плед и небольшие подушки, что бы он мог уснуть прямо в машине, но доктор вежливо отклонил предложение и остался сидеть, глядя в окно. Пейзаж, как и помнил Федор, был бесконечно красив. Обычная асфальтовая дорога вывела автомобили из Киншасы и, постепенно, через пару часов поездки, превратилась в ослепительно белую ленту, расстеленную на бесконечной желто-зеленой равнине. Беляев порадовался, что в лимузине есть кондиционер и не надо открывать окна - дорога обволакивала путешественника тончайшим слоем белоснежной пыли, острой, как алмазная крошка, забивавшейся в ноздри, выедавшей глаза, щекотавшей гортань.
Высокие травы, с островками древесных акаций, волновались, как море, в этих волнах то появлялись, то скрывались, стада зебр и антилоп, на акациях сидели аисты и цапли, в небе парил один, всегда один, гриф.
Увидев, сквозь затемненные стекла лимузина, Беляева, гриф слегка спустился и сделал над машиной несколько кругов. Дружески кивнув дальнему родственнику, Федор глазами показал ему, что сегодня хорошей добычи для грифов не будет и тот, кивнув, вновь вернулся на небеса. Спутники доктора странно покосились на дорогого гостя, и переглядывались, со значением, между собой до конца поездки, прекрасно поняв, что между Федором и грифом случился дружеский разговор.
Постепенно дорога пошла в гору и, наконец, они въехали в лес. Тут же стало темно - огромные, до неба, деревья заслонили солнце. Под пологом леса летали бабочки и маленькие птички, цвели лианы, в косых лучах солнца зеленел мох, по нему деловито сновали жуки-олени.
Над машиной, хватаясь за лианы руками, ногами и хвостами, пролетела стайка веселых саймири. Где-то закричала птица-носорог. Теперь Федор даже жалел, что закрытые окна не дают ему в полной мере ощутить этот, поистине, сказочный мир.
Через несколько часов пути по лесу, дорога вывела их на скалистый берег океана. Там, на самом обрыве, стояла ослепительно белая вилла. Она была обнесена невысокой кружевной оградой, увитой зеленью и окружена роскошным садом из редкостной красоты плодовых деревьев.