К каким методам Федор прибегнул, что бы от Чуди белоглазой не осталось ни единого живого существа, Беляев вспоминать не любил до сих пор. Но главная цель была достигнута - Чуди не осталось, а их святыни были заброшены, уж больно страшными оказались божества, что поддерживали Чудь.
Пора была позаботиться о ведьмаке, благо настроение было самое подходящее. Путь Федора шел за Обводной канал, к некогда последнему пристанищу целого народа, усилиями Федора уничтоженного до последнего существа. Он собирался посетить город Чуди.
Осторожно ступая по битым кирпичам, Федор прошел в полуразвалившуюся арку и, внимательно осмотрев тьму перед собой, повернул направо. Он шел вдоль осклизлой стены, оглушительно хрустя гравием, в который превратился камень пола и морщился от мерзкого вида запустения, в которое пришло это место. Он помнил эти коридоры сухими, вымощенными крепкой брусчаткой, со сводчатыми стенами из обожженного кирпича. Своды украшали росписи и разноцветная штукатурка. Проемы поменьше закрывались тяжелыми дубовыми дверями, большие проемы перегораживались крепкими редкими решетками, а вентиляционные ходы - меленькими плетенками. На стенах здесь были подставки, для могущих понадобиться вещей, но не было ни одного кольца для факелов. Единственным освещением для здешних мест служили светящиеся гнилушки. Тогда здесь была жизнь. Странная, сложная, смертельно опасная для чужака, опасная и для здешних жителей, но уникальная и по-своему, очень интересная.
И, в конце концов, это была жизнь, в отличие от того, во что это все превратилось сейчас. Теперь же это был полузатопленный подвал с разваливающимися сводами и крошащимися стенами и полом. Ни одно разумное существо не пришло жить сюда после того, как хозяева исчезли из этих мест.
По коридору то и дело шмыгали крысы, Федор не успевал, да и не особенно хотел позвать ни одну из них. Что они могли сказать ему? Что это место разрушено? Он и сам это видел, а большего обычные крысы не знали. Ощутив, что своды достаточно крепкие, Федор прибавил шаг и зашагал к цели своей прогулки в это место. Хорошо, что он вспомнил о спрятанном здесь сокровище. Еще несколько лет и все, что здесь есть, окажется под водой. Он шел по подземным улицам, поворачивал в переулки, пересекал подземные площади, ориентируясь по памяти, иногда возвращаясь, потеряв путь, но вновь находя дорогу. С каждым шагом память оживала, и Федор больше не сбивался. И вот, он вошел в длинный и узкий коридор, в котором были десятки маленьких комнаток-келий и крохотных тупичков. В одном из таких тупичков Федор и начал разбирать кирпичную кладку в нескольких пядях от пола. Получилось даже легче, чем он думал - кирпичи не слиплись и не раскрошились, а легко выпали на пол, и Беляев погрузил руку по локоть в открывшееся отверстие. Почти сразу он ее вынул, сжимая в руке длинный сверток промасленной кожи. Не нужно было быть провидцем, чтобы по очертаниям свертка и по тому, как Федор держал его, понять, что это был клинок.
За спиной у него что-то хрустнуло.
- Нет от вас покоя! Выходите! - сказал Федор, повернувшись к темному углу.
- Как ты нас заметил? - от черного фона стены отделились три черных силуэта. На них были приборы ночного видения, и поэтому они смогли идти за Федором и не зажигать при этом огня. Правда, на громкость их шагов это не влияло и Беляев «засек» преследователей уже очень давно.
- Я с самого Обводного вас заметил! Так грохотали, как будто на танке ехали. Вы кто такие?
- А как ты ориентируешься в такой темноте?
- Я задал свой вопрос.
- А почему это мы должны отвечать?
- Не хотите - не отвечайте.
Федор прислонился к стене в известном только посвященным месте, задумался, пройдет ли этот номер сейчас, уж больно много лет с тех пор прошло, и надавил на кирпичик как раз на уровне своей поясницы. Сработало идеально! Старинный механизм беззвучно повернул стену. Оказавшись внутри стены, Федор мысленно сделал рукой «черным археологам» и, осторожно нащупывая путь по каменной крошке, пошел к ближайшему выходу на поверхность, благо был он в метрах десяти от него.
Выбравшись из подвала дома на Бронницкой, врач, как ни в чем не бывало, поехал на работу. Придя на кафедру, он небрежно бросил сверток на стол и ушел на лекцию, ни мало не заботясь о сохранности вещи, что нашел с таким трудом.
Вернувшись с лекции, Беляев с интересом посмотрел на лежащий на столе продолговатый предмет. Кожа, в которою была завернута сабля, сморщилась и почернела, растрескавшись. В прорехи был виден золотистый материал ножен. Федор крепко провел ладонями вдоль клинка и рассохшаяся кожа опала с него, как труха. Теперь Федор воочию увидел, что он принес из подвала под Обводным каналом.