Два дня после «урока» фехтования прошли в восхитительном отсутствии событий. Федор с удовольствием ходил на лекции, в тихом оцепенении слушал отчеты студентов, внимал жалобным оправданиям слушателей курсов повышения квалификации, читал работы, и наслаждался простой размеренностью жизни. На третий день позвонил Кузьма, и с затаенной гордостью рассказал об успешно проведенной спецоперации по изъятию из тоннеля под Обводным каналом группы заблудившихся черных археологов, выудивших таки какой-то артефакт из недр города Чуди Белоглазой.
- Что с амулетом?
- Сжег. Как ты всегда велишь, даже не глядя, - сказал Кузьма с тенью обиды в голосе.
- Молодец. Всегда об этом помни. Я однажды... Своего собственного совета не послушался... Еле в себя пришел. Ты - молодец. Да,.. ты там живого-то ничего не видал?
- Нет, пока нет.
- Это хорошо.
Оба знали, о чем говорили. Мертвый мир-перевертыш под Обводным каналом раз в несколько лет рождал странное существо-кадавра. Будучи сначала только информационным полем редкостной силы, оно захватывало существо из плоти и крови и перестраивало под свои нужды. Федор видел на своем веку людей-пираний, людей-богомолов, людей-червяков, людей-пауков и еще много чего совершенно не мыслимого нормальному разуму. Появлялись эти поля из разломов, где некогда стояли алтари Чуди. Алтари, предварительно осквернив, опрокинул сам Федор. Сделал так, что бы те, кого Чудь принимала за богов, никогда не захотели туда вернуться. Только отраженная энергия этих мерзких мест, накопленная глубоко под землей, в карманах навьего мира, один раз в пять, семь, девять, двенадцать лет прорывалась к миру тепла и солнца.
И тогда случались жертвы. Сначала в городе начинали пропадать животные. Дикие и домашние зверьки. В основном молодые. Тогда поле подкармливалось энергией, что бы «выбрать» носителя. Усилившееся поле, из пучка разрозненной информации, становилось самостоятельным монстром, во время этого превращения, и в том была заслуга только Хранителя, стирая первоначальную информацию, требовавшую обратиться к древнему божеству, оставляя только потребность убивать, что бы жить (тут уж никто поделать ничего не мог). И тогда приходил черед людей.
Первый пойманный полем человек принимал его и становился человеком-кошмаром. Но благодаря тому, что некий проникший в здешний мир феникс изменил законы здешних мест, повалив алтари и засыпав землю солью, дальше этого дело не шло. Человек-чудовище не помнил своего предназначения. Он не имел ни желания, ни возможности вызвать старого бога. Он просто хотел есть. Но тут наготове был ведьмак - «выкормыш» того самого феникса. Поэтому, чаще всего, большого количества жертв удавалось избегать. Много их случалось, когда «срабатывали» руины главного алтаря. Но пока все было под контролем. В наслаждении жизнью без событий прошло еще два дня.
Это произошло на пятый день. То, странное и непоправимое, ожидаемое Федором с памятного дня пьянки в доме у Кузьмы, что должно было прийти просто и неотвратимо, и чего нельзя было избежать, а только преодолеть - случилось. Федор сидел в своей комнате на Лиговском и читал старинный трактат об изгнании нечистой силы. В этом трактате нечистая сила изгонялась настолько странным и непривычным даже для Федора образом, что он перечитывал каждую страницу по три раза, что бы вычленить энергетические «точки» текста. Окончательно запутавшись в попытках понять, чего хотел автор, Федор стал звонить Венедиктову, адскому демону, живущему теперь в Петербурге и охраняющему Сердце города и Талисман Имен. Трубку взяла Юлия, его жена, и совершенно бестрепетно сообщила, что муж сейчас на дежурстве, а мобильник «туда» он не берет. Поблагодарив женщину, Федор дал отбой. Не успел он положить трубку на рычаг, как телефон зазвонил. Федор не любил такие совпадения.
- Беляев.
- Федя! Я уж звоню, звоню, чуть когти все не поломал! - раздался в трубке недовольный голос кота Тихона.
От неожиданности Федор чуть не уронил трубку. Нет, он, конечно, понимал, что Тихон, совершенно разумный и вполне техногенно развитый кот, мог позвонить ему по любому поводу, но за все время, что в доме Кравченко стоял телефон, кот не воспользовался им ни разу.
- Тиша, что случилось?
- Ты Федя приезжай, да побыстрее, у Кузи тут.., - кот понизил голос, - Всеслава в гостях...
- Ты чего мелешь-то, Тиша, - начал было Федор, но прикусил язык, сообразив, что именно хотел сказать ему кот, - Ты это, если она меня не дождется, посмотри... Я - мигом!
- Ясный... пень. Давай, быстро, - кот дал отбой.
Когда Федор, примчавшись, как молния, и бросив машину за два квартала, прибежал к неожиданно темному дому, первое, что он увидел - Тихона с встопорщенной шерстью. Верхом на нем, как в гнезде, сидел рыжий Фуся. Мохнатый нахал был очень испуган.