Выбрать главу

- Скоро я приду в твое царство, бабушка, попросив перевозчика переправить меня на твой берег.

- Глупая птица! - покачала головой Хелль, ее рога описали длинные дуги, в воздухе остался голубоватый след, - Зачем ты захотел стать смертным?

Так пошла моя судьба, бабушка.

С этими словами Федор подошел к трону Хелль, взял обеими руками свою прародительницу за синюю руку и поднес к губам. Она, красной рукой, похлопала его по затылку.

- Судьба... Судьба - для слабых. Выдерни нить своей жизни из рук своей судьбы! Стань ее хозяином!

- Ты слишком добра ко мне, бабушка. У Судьбы сильные руки. Если я дерну нить, то разорву ее, только и всего...

- Тебе будет скучно среди тех, кто обитает здесь... Но я придумаю тебе какое-нибудь занятие.., - в глазах и голосе Хелль была мягкая насмешка.

- Спасибо, бабушка, - улыбнулся Федор.

Он выпустил руку Хелль и просто стоял рядом с ее троном, ничего не ожидая, ничего не прося, просто смотрел на свою могучую бабку, любуясь ее могуществом. Стоя рядом с троном, Федор всего лишь на голову возвышался над коленями Хелль.

Посмотрев на потомка, она кивнула головой и сказала:

- Я сейчас решу, в какую часть моего ада поместить этих смертных, внук, и распоряжусь устроить пир в твою честь.

Владычица мертвых ударила в гонг, мертвая челюсть мамонта открылась и он зычно закричал:

- Паланкин Фьоду, сыну Айланды, дочери Дариона, достойнейшего мужа Аметис, дочери Фафнира, сына Локи!

Федора кольнуло это весьма почетное объявление, как всегда в самое сердце - он был сыном своей матери, не отца. Он ничего не знал о своем отце, никто ничего о нем не знал.

Но долго размышлять ему на эту тему не пришлось - в тот же момент в тронный зал вбежало странное сооружение, при виде которого ожидавшие своей участи смертные пали ниц, решив, что настал час их истиной смерти.

На самом же деле это был паланкин для Фьода. А то, что он выглядел, как скелет кита, украшенный костями и черепами всех живущих на свете существ - так он и был этим самым скелетом. Фьод покачал головой и полез внутрь чуда передвижения, прекрасно сознавая всю величину оказанной ему чести - это был личный паланкин Хелль.

Как только Федор забрался на высокое сиденье, паланкин бросился бежать по залам дворца, вопя истошным голосом, что бы все, кто только был на пути, посторонились. Федор всегда считал, что истинной причиной этих криков, на самом деле, было желание просто привлечь внимание к столь своеобразному средству передвижения.

«Как далеко в историю уходит традиция ездить с «мигалкой», - думал Федор, разлегшись на сиденье, которое услужливо превратилось в ложе.

Паланкин между тем бежал все ниже и ниже, прямо в личные владения Властительницы, и Федор погрузился в грезы-воспоминания, зная, что спуск будет продолжаться бесконечно долго, что, конечно же, не имело никакого значения в этом месте без времени. Паланкин бежал и бежал, а Федор вспоминал, как он летал под этими сводами, летал с целой компанией молодых фениксов, грифонов и драконов. Тут паланкин резко повернул, выбегая из низких пещер в поля асфоделей и Федор увидел... свою тогдашнюю стаю. Целое мгновение иллюзия была полной, но вот группа весело пищащих фениксов, насмешливо передразнивающих их грифончиков, и солидно рыкающих дракончиков спикировала на паланкин, уселась, зацепившись за ребра и черепа, и Федор увидел, что это совсем другие, молодые фениксы и драконы.

Он засвистел им, спрашивая, кто они. В ответ он услышал названия всех Домов, которые только были в Первом мире. Они узнали Фьода. Они были рады, что старший родственник хоть иногда посещает Первый мир. Федор позвал их к себе в паланкин, и веселая пестрая стая оказалась внутри, а человек словно попал в центр разноцветного тайфуна. Мягкие и пушистые разноцветные птенцы-малявки красовались еще в детском пушку - драконам было еще долго расти до знаменитой бронеподобной чешуи, а фениксы и грифоны не сменили оперение и двух раз.

Они летали по внутреннему пространству, садились на руки, плечи, голову, колени Федора, болтали все одновременно, рассказывали последние новости, в очередной раз пересказывали свежему слушателю все старые сплетни, слушали рассказы Фьода о верхнем, еще закрытом для них, мире. Человек позабыл обо всех своих нынешних проблемах, снова став фениксом и, на какой-то миг, вернувшись в бесконечно далекое детство.

Но вот паланкин снова нырнул в сеть бесконечных коридоров, дети выпорхнули на волю и полетели по домам, рассказать, что в чертоги Хелль заглянул в гости сын Айланды, Господин Дома Огня. Фьод вздохнул. Пир, обещанный Хелль, обещал стать многолюдным.

Наконец паланкин побежал по бесконечным виноградникам, что в изобилии росли вокруг замка, принадлежащего властительнице жизни. И вот показался замок. На фоне ало-золотого неба появилась иссиня черная громада с донжоном, небольшими башнями, переходами, стенами, покоями, хозяйственными пристройками. Фьоду были памятны эти лабиринты - заблудившись, играя в прятки, он плутал пять дней, прежде, чем вышел в обитаемые приделы замка.