Паланкин принес Фьода к огромным главным вратам, без труда преодолел их и побежал к парадному входу в замок. У парадного входа ожидал паланкин поменьше, величиной всего лишь со слона. Фьод, вздохнув, пересел в это транспортное средство и вновь помчался, на этот раз по замку, в личные покои госпожи. У двери в святая святых, паланкин остановился, Фьод с почетом был препровожден в гостиную и с почтением оставлен в одиночестве.
Стоя на пороге, Федор смотрел на циклопические размеры окружающей его роскоши - в своем человеческом теле он был в пять раз меньше всего, что его окружало. Прежде он легко бы изменил свой вид и размер и предстал бы в более достойном и удобном виде, но сейчас Федор сомневался, что не обидит этим повелительницу.
Некоторое время он провел в попытках забраться куда-нибудь повыше, смог вскарабкаться на огромный подоконник и уселся глядеть в окно, на бесконечные горы под красным небом. Из окна башни, в которой располагались покои, было хорошо видно, где заканчиваются виноградники и начинаются бесконечные ледяные и лавовые поля Нифльхейма. Местность эта не изменилась за те столетия, что Фьод смотрел из этого окна последний раз.
Так он и сидел на подоконнике, пока резные двери не распахнулись, и в комнату не пожаловала сама Хелль.
- Здравствуй, внук! Теперь уж по настоящему!
- Здравствуй, бабушка!
- Не хочешь трансформироваться... во что-нибудь пристойное? - спросила Хелль с присущей ей прямотой.
- Не могу. Я теперь человек. Совсем человек.
- Глупости ты говоришь, совсем, как человек, это точно! Ты мой внук! Правнук моего отца! И ты - просто человек?!
- Может, ты и права, бабушка... Ты всегда права.
- И права я сейчас в том, что на пиру в моем царстве тебе в человеческом обличье делать нечего. Это вам не неженки-оборотни, что могут создать за вою жизнь лишь два облика. Здесь будут все - и наши родичи, и Демоны Хаоса, и Элементали и... Да я же сказала - все будут!
- Значит, придумай что-нибудь. Скажи, что я утомлен с дороги.
- Да. Прекрасно. Давно у нас не было войны. Давно никто так не оскорблял приглашенных в его честь гостей. Не прийти на собственный пир... Это даже... интересно!
Федор захохотал и спрыгнул с подоконника, увеличиваясь в размерах и, попутно преобразуясь в одну из своих изначальных форм. Преобразование удалось на славу. Перед Хелль сидел феникс в роскошном ало-золотом оперении, с радужным хвостом, крыльями и хохолком.
- Вот это хорошо! - одобрила его превращение Хелль, - в таком виде не стыдно к самому Оку Мира прийти!
- Ты всегда любила меня больше всех внуков, бабушка. Поэтому, ты так снисходительна, - прощебетала роскошная птица, перебирая мягкие кроющие перья на груди.
- Дурачок. С самых любимых и спрашивают строже! Ну, пока не начались приготовления к празднику, рассказывай, что привело тебя ко мне?
- Не веришь, что я просто хотел навестить тебя?
От хохота Смерти с вершин гор посыпались камни, раскалываясь на тысячи кусков.
- Нет, деточка! Не верю! Ты прекрасно дождался бы до часа своей смерти, что бы повидать меня!
Фьод засмеялся тоже.
- Бабушка, ты слишком мудрая, что бы верить в мои россказни!
- Рассказывай, кого ты хочешь забрать из моего царства к себе? Я не помню, что бы ты присылал кого-то настолько выдающегося, что бы потом возвращаться за ним.
- Ее я не присылал.
- Дольше будем искать, - пожала плечами Смерть, - но найдем. Как-нибудь ее узнать можно?
- Она переделанный вампир-чаньши, - начал было Фьод, но Хель взмахнула посохом и он осекся.
- Ого-го! Всеслава Никитична?
У Федора от неожиданности разъехались ноги, и он уселся на хвост.
- Бабушка?!
- Ха! Давно у нас никто так не развлекался! Ты знаешь, любые вампиры уходят в ледяной Ад. Если они не совершили чего-то запретного или тяжких преступлений. А теперь представь - в Зал Суда вваливается целая толпа, под суровым взглядом валькирии, перед которой Брунгильда, так просто уличная девка. Они становятся передо мной на колени и признаются во всех грехах сразу. Даже вопросы не понадобились. Последней перед моим троном становится она сама и, не говоря про себя никакого дурного слова, требует для себя Истинной смерти.
Не успела я рот раскрыть, как прибегает, как шальной, Один и требует ее к себе в Вальхаллу. В качестве аргумента приносит росток Первого из Деревьев!