- Это... человеческая магия? - спросил Фьод, когда музыка отзвучала и куколка спряталась внутрь шкатулки.
- Это... да. Люди так понимают магию.
- Красиво.., - ответил Фьод, его глаза слипались.
Музыка смолкла. Федор поднял глаза на Хозяина Теней.
- Езжай в Осельки и поговори с Отцом Сов. Он будет в курсе. Тебе покажут дорогу. Заберешь щенка.
- Спасибо... Старший.
Федор встал, церемонно поклонился. Хозяин Теней ответил кивком и тоже поднялся со своего места. В молчании они прошли до двери. Уже стоя на пороге, Федор, собрав все свое мужество, осмелился спросить:
- Ты... любил ее?
- Любил? - переспросил Хозяин Теней и покачал головой, - Я и сейчас ее люблю.
Дверь закрылась. Федор еще несколько мгновений постоял на пороге и пошел вниз.
Глава ..........
Федор ехал к Отцу Сов с чувством неловкости. Он вообще старался не общаться с оборотнями-птицами, чувствуя их не то, что бы враждебность, а недоумение - как это отказаться от своей природы? Уметь летать и забыть это? Объяснить это Федор никому не мог, да и не стремился.
Тогда, в пещере, он принял решение совершенно осознанно, понимая и принимая, что человеком ему будет гораздо тяжелее, чем раньше. И, даже сейчас, пройдя все стадии «очеловечивания», познав и безысходность, и болезни, и горечь одиночества, и бессилие поражений, и боль неудач, и невозможность изменить что-либо в своей судьбе, Федор ощущал себя правым. Он выбрал способность сочувствовать, способность сопереживать, способность быть другом кому-то, кроме себя, и не жалел об этом.
Под эти размышления он доехал до заповедника, в котором жили Отец и Мать Сов. К его приходу подготовились. Федор ожидал долгой и петляющей дороги по лесу, полного неприятных и враждебно настроенных тварей, но, съехав на проселочную дорогу, он ехал всего с четверть часа, по совершенно прямой, крепко прибитой грунтовке, в конце которой и стоял дом, Федору памятный.
Ошибки не было - это был дом Отца Сов. Если бы Федора здесь не ждали, он мог бы плутать и плутать. В конце концов, он, конечно, попал бы на дорогу, ведущую к дому, приказав ей выпрямиться своей волей, но была бы она плоха, грязна и привела бы на скотный двор, или еще какие-нибудь задворки. Сегодня его принимали с парадного крыльца.
Дом был выстроен в стиле старорусской усадьбы, с теремами, двухсветными палатами, боковушами, стаями. Заблудиться здесь можно было в два счета. Сейчас светило солнце, и дом играл всеми цветами золотистого выдержанного дерева, алого и бирюзы. Луковки теремов были покрашены алым, лазурным, бирюзовым, зеленым, а сама огромная усадьба была золотисто-коричневого цвета с яркими пятнами окон.
Федор оставил «Хаммер» метрах в десяти до высокого тына, что огораживал сказку, выросшую в лесах под Осельками. Соображений по этому поводу было несколько - во-первых, это было уважительно по отношению к хозяину, а во-вторых, если придется убегать, то он-то через забор точно переберется, а вот выехать - было бы сложнее. Никогда не стоит забывать, что тот, кто просит - уязвим.
Путь к воротам был недолог, но Федор успел подметить, что с последнего его приезда кое-что изменилось - высокий тын был укреплен так, что из кольца полувековых бревен не вырвался бы и танк.
У ворот его ждал Лайш, старший сын Отца и Матери, на этот раз в человеческом обличье.
- Приветствую Вас, Повелитель.
- Привет, Лайш. А разве я не разрешал тебе называть меня по имени?
Федор, конечно, помнил, что разрешал. Но формальное приветствие Лайша было от всего рода, а это означало некую официальность. Ожидаемый и, можно сказать, ритуальный, вопрос ставил все на места: Хранитель - просто гость в этом доме. Эти «танцы», как называла их Айланда, приучив к этому термину и Фьода, составляли целый пласт в культуре Первых.
«Без ритуалов, мы бы ничем не отличались от людей», - пожимала плечиками Айланда, отвечая на вопросы Фьода о бессмысленности словесных кружев.
- Благодарю Вас, Федор, - Лайш чуть нагнул голову, принимая любезность Федора.
Беляев с грустью подумал, что совенок еще птенец, всего сто пятьдесят лет, а уже в какой силе. Жаль, он не увидит его в расцвете. Будет это лет через двести-триста... Федор будет уже в доме Хелль. Если, конечно, не в каком-нибудь аду, придуманном специально для грешных фениксов. Что за чушь у него в башке?
Федор по-птичьи встряхнулся и обнаружил, что уже давно пространно отвечает на приветствие Хогена, самого Отца Сов, вышедшего встречать его на крыльцо. Отец Сов был доволен куртуазностью Федора, одобрительно кивая на кружева слов, которыми Федор замаскировал приказ Хозяина Теней.